Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 1 / Виталий Маслов ; [сост. В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 527 с. : ил., портр.

164 165 Виталий Маслов Круговая порука 9 Ссориться с мужиками вот так, сразу, почти со всеми, было, конечно же, не- расчетливо. Как ни поворачивай, а после гостиничной потасовки никаких узлов со Щельей у Митьки уже не могло, кажется, завязаться. А ведь начиналось-то! Приезжаешь с линии – ждут с бутылкой, с первого почти дня. И мысль-то о переходе в колхоз они, наверное, подкинули: – Сейнер? СРТ? Да сколь хошь! Любителей стало немного – чего туда пи- хаться, когда и здесь денежно и не пыльно? Возьмут! Вот гляди: рядом с тобой – два члена правленья! Как, мужики? Будет СРТ для Митьки?! По рукам? – А чего? – недовольно бурчал член правления, самый молодой в компа- нии. – А чего? «Лахудра» – это тебе не трактор! Не ролики-жулики! Там – работа! А я вот – тракторист, дак второй месяц без запчастей! Сижу! Ролики-жулики... – Опять про запчасти! Не слушай, Митя!.. А не захочешь на СРТ, – хочешь на зверобойку? Скоро уж! В марте лететь! – К чертям зверобойку! Сразу – в море! Лучше подожди, топором на стройке помаши, но – сразу! Работа – там! Сосватал меня председатель на трактор, су­ лил: «Скоро новый получим!» А где новый? Десять годов ждем. Плевали на наши заявки! Слезы-ролики... На «Лахудру»! Что тебе, холостому, дома-то сидеть? А ещё о корчевателе мечтают, о кусторезе... На мой трактор на ремонт три тысячи сейгод угробили. Воно какой трелевочник на неделю выпросили у рыбокомби- ната – ледник набить, дак и такой, наверно, не больше трех тысяч новый стоит!.. Только на «Лахудру»! Я поддержу! И вот эту веревочку, которая могла в колхоз, на судно перетянуть, Митька своим ударом наутычь как топором оттяпнул. Но и мужики хороши! Грех, мол, не выпить, святки кончаются... Сам Митька тоже не всегда трезв, но ведь работы не забывает! Да ему-то бы и простительней было: столбы есть не просят!.. Сколько бревен ни отвез он после той драки на линию, столько раз и разгово- ры те самые, о «Лахудре», в памяти всплывали. А бревна возить – дело несуетное. Едешь, едешь... Подторопить нельзя: что на просеках, что на болоте – везде снегу в колено. Чересседельник подтянут и по- вод к дуге подвязан, а у коня вечно снег на губах, того и гляди нахватается по за- парке... Едешь... Сперва до последнего брошенного бревна, потом пешком вперед идешь, возвращаешься и коня в поводу по своему следу ведешь. По следу конь уверенней ступает. Что ни день – дальше езда. Работа эта, если говорить честно, – по Митьке. Только вот разговоров с самим собой всегда – до головной боли. Дошло, что он временами уже злился на «Лахуд­ ру» из-за своей беззащитности перед ней. И уже отомстил судну по-своему: – Ну! Пошевеливайся! – шумел он на коня. – Лахудра чертова! Итак, с морем – всё! И два члена правления – побоку. Кончилась музыка – глубьевая беда... «Ну и пусть! – грустно думал он по дороге к конюшне, придерживая рассе- ченную бровь. – Сперва-то казалось, у них – у!.. Шуму-то о них, гаму-то! А у них – коровы не кормлены!..» Жеребец дрожать перестал, хрупал корм, хотя передней ногой не приступал... А у коровника всё было сделано без Митьки. Домой, в гостиницу, не шёл, а брёл. Глядь – свет в гостинице... – Неужели – опять драться? – подумал вслух Митька, и каким-то непрежним чувством отдались эти слова, каким-то нехорошим, вроде тупого отвращения. Остановился. – Или мириться пришли?.. Какая разница? Мирово принесли? Все равно пить не буду... И не пошёл бы в гостиницу, но куда? 10 «Куда?» Даже сейчас, через столько дней-месяцев, Митька криво усмехнулся: было, было уже, куда пойти молодому молодцу! И не просто тропочку успел он протянуть – тропка-то что бы! – торная дорога пролегла деревней от гостиницы и спускалась к приречному лугу. И хотя не дошла до луга, а отвернула в последний момент обратно в деревню, ясно было, что поначалу дорога к самому крайнему, в луг глядевшему домику проложена была. И не просто торная дорога – вехи ело- вые с двух сторон! Любуйтесь, люди добрые! От гостиницы... А в гостинице-то один Митька-Футшток... «Кто-то ж сумел, разнюхал. И сорганизовал! В первую святочную ночь по первому моему следу настоящий тракт просыпали! Одних вех – воз, одной сажи – бочка!» – удивлялся Митька. «Уж не те ли мужики и подшутили?» – только теперь, через семь месяцев, подумал он и даже чемодан, который всё пытался укладывать, прикрыл, улицу оглядывая. Гостиница – вот она, через порядок, на Митьку глазами. А домишка того не видно – и под горкой он, и за новой школой. «Неужто мужики?» Таков был обычай в деревне: от парня к девке, если по-хорошему гуляют, святочной ночью дорогу прокинуть. Чтоб не заблудились. Чтоб тропы не забыли. Чтоб на сторону не заглядывали. «Вот же черти!» – Митька представил, как это делалось. Сажи лента ширины двухметровой по белому снегу – вот какая была тропи- ща! А вдоль нее – ели. Насчет елей, положим, удивляться и не стоило – только что новогодние на улицу выставлены были. Но ведь не просто собрали их да расста- вили, но около каждого комелька по ведру воды выплеснуто, чтоб не вытащить за здорово живешь, без топора или пешни. И такую дорогу – до самого того домика, до самой ступеньки. Нет, то была не опаринская ступенька. Валюхину дверь он однажды только и открывал, когда барана бил... Скрипнул Митька зубами. Будто бы от злости. А у самого – озорство и ра- дость от уха до уха. Аж заурчал: – Текуса-Текуса! Не зря он тогда с двумя конями промеж них прошел – между Текусой и Валю- хой. Ни к той ближе и ни к другой. Между. ...А Текуса в святки оказалась молодчиной, знакомы ей были эти дорожки-шу- точки. Утром, далеко до свету, перед тем как на дойку бежать, повырубила она вешки, сколько надо, и хвостик дороги, который мимо школы к её дому спускался, подмела да снегом засыпала. А потом приперла-притащила ящик с сажей – тоже всё приготов- лено! – да вывела тропку в сторону, откинула её к другому крылечку, к старухе. Митька же, ничего спросонья не заметив, на линию затемно укатил. А вечером мужики встречают: хохоту! – Всего, – кричат, – можно было ждать, но чтобы ты – к столь древней ста- рухе?