Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 1 / Виталий Маслов ; [сост. В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 527 с. : ил., портр.
150 151 Виталий Маслов Круговая порука рез что-то... Через вечное! Без этого, без закалки огнем-водой, до гроба доживешь, да так и не узнаешь, а и что же ты был?» Красными буквами: «Из района промысла». А внизу под красными буквами – радиограммы. На крючок из нержавейки наколоты. Будто легкие белые крылышки. И опять красными: «Районы промысла». А рядом – карта с флажками, и через всю карту снизу вверх – «Атлантиче- ский океан!» И флажок как раз в буковку «о» воткнут. И названье на флажке – «СРТ „Лахудра«...» «И пусть будет в конце концов другое устье, пусть не дресвянское, пусть шестьденьговское, – лишь бы в море, в то же, через которое отец проходил, и дед проходил, и которое другой дед под конец жизни проклял. Проклял... Значит, было за что! Это ведь тоже – немало, это ведь тоже не каждому дано: знать, что и за что проклянуть!» Никогда Митька не тосковал так страшно, как в тот вечер, после первого зна- комства с шестьденьговским правлением! Кинулся на чужую, на шестьденьгов- скую кровать и плакал горькими, и сотрясался от рыданий – такой-то большой, такой-то сильный! Из-за чего? Что так наизнанку его выворотило? Ведь будто кожу, которой обрастала потихоньку душа и дресвянские раны затягивала, одним махом вместе со старыми рубцами содрали!.. Митька плакал и понимал, что с этого дня ему уже не быть прежним Футштоком, что он не остановится ни перед чем, чтобы уйти на «Лахудре» в море, и что в море отсюда уйдет уже другой Митька-Футшток, а не тот, который мечтал уйти только через свое устье. Он не только чувствовал, но и сознавал, говорил себе, что, уйдя в Шестьденьгову Щелью, оставит Крутую Дресву одну, бросит её смертно-ознобленную, застывающую, замерзающую, кото- рая зовет его, тянет, молит, чтоб он вернулся, а он уже не может не только вернуть- ся, но даже обернуться не может. Не может! Потому что и ему в этом случае один путь – замерзнуть вместе с нею без надежды отогреть ее. Вот что понаделал с Митькой график глубьевого лова. Вот тебе и музыка... Митька-Митька... Футшточина ты моя негибкая... «А как же другие-то живут?! Неужели и с другими – то же бывает? За что же казним себя? Кому это надо? За что цену такую платим?!» – в отчаянии спраши- вал себя Митька. Да, воды после той первой встречи в правлении утекло много. Но подобного срыва душевного, как той ночью, больше не случалось. С той поры он стал как бы пренебрежительнее к себе. Но в ту ночь вроде бы где-то вдалеке небо разорва- ло: ещё не определить даже, с которой стороны отсветы, но ощущение как после обложного дождя, – попросторнее стало, и пена на море будто бы побелее, а вода подле той пены будто бы сини хватила. «График глубьевого лова». Как-то странно – глубьевого... Глубьевого – глубинного... Глубинного – голу- бинного... Глубьевого – голубинного... Странные какие-то слова у этой странной музыки – вода с воздухом, голубизна с бульканьем... Раньше бы этого не почув- ствовал, а тогда наплакался и... И какая-то мысль подспудная забродила. Вроде бы чувство такое, что не про- сто посветлело в мире, но если б ещё сделать шаг в ту же сторону, к Щелье, то, как ни удивительно, снова лицом к родной Дресве окажешься. Ко Крутой Дресве! 4 – И смех и грех! – сказал восьмого мая председатель колхоза Фокин. Строже обычного сказал и губы поджал, но неглубокие глаза его блеснули в своих ще- лочках весело до влажности, скуластое лицо, и без того припухшее, окончательно округлилось – лопнуть впору, а к единственной – поперек лба – морщине сразу две прибавились: метнулись от глаз да за уши, не морщинки – изломы блестящие. – А ну-ка, мужики! – велел он пацанам, принесшим веселую весть и теперь нетерпеливо ерзавшим на скамье под графиком лова. – Который? Слетайте-ка, скажите Михайлу, чтобы сейчас же оглоблю обратно к саням приладил! Сейчас же! Да чтобы не на старую завертку приворачивал, а на новую! Еще больше прищурился: – Сразу вскинется: «Как так новую?!» Это-то его и успокоит! Из-за заверт- ки – об оглобле забудет, за спором – обиду. Пацаны, пятого – восьмого классов ученики, враз к двери. Остались в прав- лении Фокин, да техник-строитель Евлампий Нечаев, да недавно приехавший строитель Ванё Бутора, старик. Нечаев – человек в колхозе тоже не очень давний, появился, когда только на- чинали по-настоящему строиться. Прилетел в Шестьденьгову Щелью из соседне- го колхоза – не на самолете прилетел, а на глиссере, и – чуть не в ноги Фокину: возьми на работу! А Фокин – что? Не отказываться же от специалиста, который нужен да к тому же и опытен, до этого в своем колхозе строительством ворочал. Ванё Бутора – шестьденьговец коренной. Много годов в Щелье не бывал, но вот разыскал его Фокин, и вернулся строитель домой, на пенсию выйдя. И при- нес обратно детское прозвище свое. Буторин грузен, но настырность и подвиж- ность его молодят. Евлампий – оправа у очков сломана и белой ниткой связана – сидит лицом к входной двери за своим столом, сидит по-хозяйски, крупен, большеголов, весь какой-то лесовой, одни бровищи чего стоят: бровины отдельные чуть не на чет- верть в стороны торчат. Рядом с бровями с такими – очки, даже связанные нит- кой, – вроде и нету их. Бутора к столу Нечаева с торца пристроился, на табурете. У Буторы долж- ность несколько странная – он вроде председателевых глаз во всем, что касается качества строительства. На нём же не слишком капитальные работы, вроде сто- лярных. Этот так и именуется – помощник председателя на строительстве. Председателев стол – углом к Евлампиеву, сидит Фокин к входной двери пра- вым боком, к окну – левым, спиной дверь в бухгалтерию, запертую и скамьей при ставленную, подпирает. Евлампий сегодня с лица пунцовый, в легкой бордовой рубахе – воротник нараспашку, но на голове – ушанка, и уши её опущены, а под столом валенки под шитые шевелятся. Так и пришёл, день не рабочий. Восьмое-то – вроде бы и не праздник, но правление проголосовало: «Праздновать», чтобы летом этот день, в страдную пору, от колхозников взять. А коль проголосовало – надо гулять! Однако, видно, и технику наскучили праздники – притащился в контору вслед за председателем да вдогонку за веселой вестью. А может, для того притащился,
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTUzNzYz