Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 1 / Виталий Маслов ; [сост. В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 527 с. : ил., портр.

142 143 Виталий Маслов Круговая порука 1 В первой декаде мая, когда праздники перевалят за середину, становятся праздники эти – как бы тут поосторожнее сказать? – в тягость, что ли... Каждый, ещё один, свободный день – всё равно что хлеба кусок сытому по горло. Ладно бабы, те ещё куда ни шло. А мужикам-то каково! Не у всех ведь здоровье позво- ляет. Но вот квартирант, снимавший у тетки Харьезы вышку, даже восьмого мая утром ну свежехонек сидел внизу за самоваром. Будто и не было ему праздников. И загляни к Харьезе в этот ранний час кто незнакомый – наверняка подумал бы, что постойщик её совсем, вероятно, непьющий, – такая, мол, теперь редкость, поч­ ти что невидаль! А если б кто знакомый зашел, а тем паче – давний знакомый, тут не обошлось бы без зависти. «Вот! – подумал бы. – Чаек попивает!.. Будто и не заливал вчера, что в бочку!.. До чего здоров – вешало этакое!..» И уж, конечно, такой напрас- лины – непьющий, мол – никто из старых знакомых на Харьезиного постояльца не возвел бы... Митька-Футшток за столом сидел. Приоткрыв окно, наблюдал он, прищурившись довольно, как под окном воро- бьишки в тракторной колее ледок пробуют – ледок едва заметный, морщинистый. И добросовестно полоскал желудок чаем. А тетка Харьеза, хозяйка, на Митьку сбоку поглядывала и думала: «И пойми вот его – пил не пил вчера? Сколь ни светла ночь и сколь ни долго я ворочалась, а так и не услышала, когда домой явился, как наверх по лестнице скользнул. Слух прошел – с Текусой канителится, на доярок, вишь ты, потянуло. Не баба – сущая соломбалка! Неужли такой мужичина не сосмекат посмерене бабы?» Чаю Харьеза с Митькой не допили – соседка Анисья Фокична Опарина с просьбой через порог: – Нать бы мне, мужицек, барана... Митька тихонько поперхнулся над блюдцем. Сдержаться бы ему сейчас, по- тому что Анисья Фокична не просто соседка, не просто захлевье к захлевью жи- вут, а ещё и родня она Харьезе. Однако как тут – при добром-то настроении да при светлой погоде – сдержишься? – За жеребца я б ещё туда-сюда! Но за барана... – Митька в сомненье головой покачал. Фокична губы пухлые поджала, хотела обидеться, но на обиду её не хвати- ло – только вроде бы отодвинулась от чашки, которую Харьеза ей успела налить. И вдруг нашлась: – Есть вашего брата! Своих девать некуда! За тем и кланяюсь: «Приди, мужи- цек! Сбавь на одного! Жарк ' о нать готовить!» Опустила глаза, оскорбела на минутку: – Гости на поминки едут. У мня мужик-то – без вести, дак девятого, в Победу, поминам... И тут же, почти с гордостью: – Звонили из Мезени: до единого билетецька на затрашной самолет мои гости скупили! К делу вернулась: – Не стала бы тебе-то досадить, на соседа надея была, на Мишу, зять ведь. Да како! Сестра-то Таиска усадила-уехала-укатила по городам – по детям, дак ему-то тепере до меня ли! Волюшка! А ему ле бы пить?! Как хватит винца, так и запостаныват за стеной!.. А друго-т сосед – вместях жорут! – молодой – вечор явился: «С праздником, тетка! Похмелишь?» – «И какой, – ругаюсе, – тебе ишо нать праздник-от?Естолько-то ден!»Дак строжить принялся: «Радио слушашь?»– «Только, – отвечаю, – когда время пикат да известья раионны!» – «Выходит – слушашь! Значит, День радио – и твой день! Похмели, тетка!» Позови этакого, дак ведь намучают барашка-то бедного!.. А за работу я расплачусь! Хоть того же мяса вам с хозяйкой на варю приташшу! – Э-э! – зарокотал Митька. – Да одному мне на варю – полбарана! – А хоть бы и пол! – легкомысленно согласилась Фокична. – Не голодны едут, мясов-то в городах – не по-нашему. День в магазин не закинут – ворчат! Митька спросил серьезно: – Кормила? – Что ты... Напоила только маленько – ревел, когда других на улицу выпуска- ла. А у тебя, мужицек, дело-то это в руках-то бывало ле? Митька вопрос мимо ушей пропустил. Сказал, стакан отодвинув и кверху до- нышком на блюдце опрокинув: – А то натолкают – в шкуре тесно, ножик не подсунешь. Стакан зазвенел, пузырьки из-под краев пуская. – К гостям побрякиват! – повеселела соседка. – Как не мати к тебе на Победу едет дак? – Сама хвасталась, весь самолет – ваш! – засмеялся Митька. – А река не вскрылась, катером не прикатишь. Митька сперва к себе на вышку утопал. Услышал, как соседка говорит удив- ленно, почти завистливо: – Ну, Харьезушка, и постоялец тебе достался! Трезвехонек! А сперва-то пуга- ли! Уши вяли... – Лиса! – засмеялся сверху Митька. – Знает, что слышу, – вот и гладит по шерсти! Думат, что за это – на варю не возьму? – Да како! – откликнулась Фокична. – Надоело – естолько-то ден с того краю соседи и с другого с винишшом пластаются! Беда – эти праздники! – А не плачь давай! – весело разгневался Митька. – Один день всего-навсего и остался-то! Дом, куда пришёл Митька следом за Анисьей, строен на двух хозяев и разде- лен продольной бревенчатой стеной пополам: и с той стороны, и с этой – горница, изба, сени, двор; за двором, поперек дома, в ряд – по хлеву, овечнику, пустой стае для коней, и только захлевье – общее, без перегородки. Анисья Фокична, выпустив утром овец, окошко меж хлевом и захлевь- ем открытым оставила, и теперь сквознячок двором шелестел – такой веселый, что хоть и солнце в ворота, а едва Митька тушку распятую к потолку во дворе под- дернул, тушка сразу пристыла, парить перестала. Потом шкуру на кол еловый, как чулок, натянул и воткнул кол меж поветью и поленницей, поветь подпиравшей. От кошек-собак повыше. А в другой половине дома было уже по-праздничному говорко. И вот, только Митька со шкурой закончил, – за стеной, тоже во дворе, хри- плый голос, болезненно-нетерпеливый, известил во всеуслышанье: – Вы, мужики, курьте, а я...