Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 1 / Виталий Маслов ; [сост. В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 527 с. : ил., портр.

104 105 Виталий Маслов Свадьба – Это бабка Фомична их приворожила! – раздается из горницы звонкий жен- ский голос. – Куда, бывало, ни идет, куда ни едет – завсегда внучат за собой тянет. И рассказать умела, и заговорить кого хошь могла. – Младший спрашивает, – продолжает Стас, – отчего в Сочи море – только вода, камни – только пляж, деревья – только парк? А почему в Крутой Дресве море, река, лес – всё живое? – Точно, это – от бабки! – доносится из горницы тот же голос. – Она, бывало, и с ветром побеседует, и с дожжом, и со скотиной. –Понятно, – говорит серьезно Андрей. –Но кого же все-таки тралмейстером? Фёдор Евстафьевич отпадает. Федька-Утор тоже вряд ли пойдет в колхоз: у него и дом здешний совсем обветшал без присмотра, и должность – заместитель на- чальника Мурманрыбы, и на могилу к матери пять лет не является. Отпадает Утор. Но у нас есть ещё Мелентий – дворюродник, Валя, твой по матери. – Зол он на Дресву, – отзывается Валентин вяло. – Позапрошлый год штор- мина – помните? – налетел: всё кругом перетопило. И наверно, шторму жена Ме- лешина испугалась: роды раньше времени начались. И неладно что-то, и фельд- шера нету, и в море не выскочишь – взводень-накат по лещади гуляет, и по лайдам не убежишь – грязью заметало. Дак на руках нес он жену до самой Сёмжи. Боло- тами кружил. «И кто, – матюкается, – додумался в таком гиблом месте деревню поставить?!» – И вдруг без всякого перехода тон Валентина меняется на востор- женный: – Поедет он! Надо только сказать: «Будем для тебя, Мелеша, колхозом кажинный день баню топить!» Пашка-Турок сказывал: «Ему, говорит, и в городе никакая парилка тесна не бывает: наподдават, что все убегут, и парится один». – Это точно! – смеется Андрей. – И здесь как-то мы пошли в первый жар: я да он. Как начал он веником работать – я сперва на пол, а потом и в сенцы: невмого- ту! А он знай хвощется да покрякивает! – Могутность в человеке! – вздыхает Евгений Степанович. – Навагинский корень! – подмигивает Андрею Стас. – Значит, пишу Мелентия... – Валентин подводит под тралмейстером черту и тянется к бутылке. На плечо ему ложится рука Малыгина. – Позавчера почти не пили. Вчера – тоже. С чего бы это сегодня запохваты- вали? – улыбается он. – А!.. – Валентин возвращает бутылку на середину стола. Кисть у него боль- шая, длиннопалая, белесая от осыпающихся мозолей. Из полосатых манжет вы- глядывают запястья, перевязанные внушительными синеватыми жилами. Валентин десять лет плавал, а потом сошел на берег. Жена ли не отпусти- ла, сам ли не захотел жену в одиночестве оставлять... И пусть невелика была его должность на судне – плотник, но когда он списался на берег и стал работать в домоуправлении всё тем же плотником, в деревне почему-то решили, что он или невезучий человек, или просто нестоящий. Быть может, он и сам о себе так думал. – Что ещё мне остается, кроме бутылки? – хмуро отвечает он Малыгину. – Полушутя команду набирают, и даже полушутя – я лишний. И жена со мной столько же считается. Я – сюда, а она – хвост на сторону: «Чего я в вашей деревне не видела? И без меня полная деревня съедется. Кормите комаров!» Тихон успокоить Валентина пытается: – Пока говорим про команду на судно. А дойдет дело до берега – и тебе место найдется. И получается новая обида для Валентина: – Второй, так сказать, сорт! – Мужики заседанье устроили! – весело сообщила, вбежав на поветь, Апол- линарья. Отбила чечетку, остановилась в гордой позе, руку над головой подняв: – Организуем колхоз! Упали на грудь, изображая отчаянье, сильные большие руки пекарихи. Сияя во всю ширь белого своего лица, запричитала она, низко поклонившись жене Ан- дрея: – А тебя-то, Маревьяна Степановна, брать в колхоз не хотя-а-ат! Не нать нам, говорят, эту скареду проклятущую! Андрюху, говорят, засупоненным держит, чего гляди – до нас доберется! И куда ты, Маревьянушка, голову-то прикло-о-онишь? Дрожит поветь от хохота. – Чео ржете? Чео ржете?! – стал в проеме меж сенями и поветью Андрей. Наклонил бычью шею, по-бычьи уставился на Аполлинарью. – Или не надоело по мезенским подворьям скитаться?! – Рукой и взглядом обвел Андрей высокую гулкую поветь: – Или надеетесь, что, как Виталька в Мурманске, нужник теплой заимеете? Дак отчего же он сам-то бежать сюда готов? «Хочу, говорит, на своем сейнере, со своима людьми!»– Сменил вдруг тон, пропел: П-полинарушка-сударушка!.. И хотел лапануть Аполлинарью, да увернулась та от его ласки. – Ничего-то с тобой от времени, Аполлинарочка, не деется! Не представляю колхоза без твоего языка! Других не возьмем, а тебя возьмем! – Что значит: возьмем – не возьмем?! – раздался злой голос. – Быть бы тебе у нас на заводе рубщиком – бревна сортировать. А не людей! Правленье выиска- лось! Стихло, будто темней стало на повети. Оглянулись на Екатерину Воронину. Замкнутая и сосредоточенная, сидит она у стены на лавке, голову чуть назад отки- нув. Привыкли в деревне видеть её неуемной в веселье. А время идет, и вот сидит она – осунувшись, мрачная... Зря она сегодня рюмку свою выпила... – Катенька-Катюша – купеческа дочь! – Андрей поднял голову, заулыбался, протянул руки в Катеринину сторону. – Муженька тебе надо, Катенька, хоро- шенького! Сразу добрей будешь! По жёнке по своей знаю. А где ещё таких же- нихов найдешь, – он ударил себя в грудь, – кроме нашего колхоза?! Милушка! Да воротись ты сюда, дак я, может, Маряшку свою брошу!.. Эх, эх, попляши! Боль- но ножки хороши!.. Кто-то засмеялся, да не все. Оглянулась Маревьяна: не испортил бы спьяну муж свадьбу. – Полно молоть-то, пугало ты огородно! – Маряшка! – Это дома я тебе – Маряшка! А здесь, в гостях... – она приосанилась, гордую голову запрокинула, повела перед мужем широченной высокой грудью, – в гостях я – Маревьяна свет Степановна!.. Что вы ещё там с пьяных-то глаз придумаете? Со стыду завтра гореть будете! Еле выкарабкались из колхоза, еле воздуху успели хватить, а вы снова: «Господи, благослови!»? Да я только в совхозе и свет взвиде- ла. Здесь, бывало, юбки хлевной, наземной не сымала, да так, кроме той хлевной,

RkJQdWJsaXNoZXIy MTUzNzYz