Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 3 / Виталий Маслов ; [сост. - В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 502 с. : ил., портр.

Внутренний рынок 61 гонишь - ведь некому прибрать-то. Того же Еньку взять... Женка Марина есть, а будто и нету. Я ведь когда его и трезвым встречу, дак вижу: женка-то ему Марина стала - что печь холодная... Сколько их ноне без женок, неприкаянных! И что де­ ется, как меняются люди! Ведь тем же Зотькой - кто им не любовался! А и бабы теперь... Еще на мою беду - Верка Филатова, извини, родня ведь тебе... Ездила где-то, ездила и обратно явилась. И домой не идет: «Пусти к тебе, тетка!» Если не одумается, тоже будет навроде Зотьки-баяниста... Пока не такая, но чтобы та­ кой стать - одного вечера хватит. Как ее не пустишь-то? Куда девать, просится дак? Раньше, мала-то была, Филатовы в соседях жили, дак Верка-то не выходи- ла-ходила ко мне. И вот - принес леший: «Хочу, тетка, с тобой жить. Помрешь - квартиру отпишешь». То явится ночевать, а когда и нет, а у меня вся душа выболит, мало ли... Вся ночью приворочаюсь. Ругаюсь: «Не отпишу квартиру! Племянница у меня есть!» Дак ведь знает, что ответить: «Когда будешь, тетка, в одиночестве по­ мирать, - меня вспомнишь!» Баба ведь, а тоже, что мужики, бродит. Дай, говорят, бог дитя да дай бог и ума... Что деется-то? Нету ведь ноне ни единой семьи неис- поруганной - которую бы вино не изуковечило! Ночесь ворочаюсь, весь поселок перебрала... Нету ведь семьи такой! - Что к сыновьям-то не уедешь? - Внуки выращены - зачем я там? Здесь сыта-голодна - сама себе хозяйка, а там сварят, дак хлебай, говорят, дак слушай... И квартиру... Жалко ведь оста- вить-то. Всю жизнь в бараках да на общих коридорах, думала ли, что так красо­ ваться буду? Молчал Рочев, слушая все более грустную речь Трапезниковой, и наконец за­ крыл себя на замок, брови свел: - Твой Енька сегодня ночью замерз. Напротив подсобного... На гору попадал!.. - Господи-и!... - вскрикнула Мирра, рот себе зажимая, и плохо ей стало. Если б не ухватил Рочев, она или в коридор бы хлопнулась, или на кухню. - Го­ споди... А я-то ночесь ворочаюсь... Ворочаюсь! Уж чего-ле да не так! Уж чего-ле да не так! О-о-ой... - Ничего, Александровна, уже не поделаешь. Ничего. Что он тебе сказал на­ счет женок-то?.. Фотина Александровна Шестакова никогда в жизни не чувствовала себя такой беспризорной. Уж на что было: когда за год до войны без Кирилла с дву­ мя ребятишками на руках осталась, второй только-только родился, но и тогда без внимания она не оставалась. Мужики - Иван Шмаков, Еремин Володя, Яг­ нетев Ваня - сами не ходили ей помогать, остерегались, а уж жен своих все вре­ мя гоняли: не надо ли чего? Лишь Серега Шмаков, брат Ивана, сам всегда бегал, иногда с теми бабами вместе: холостой был, дак и смелый. Дров на лошадях при­ вез - вон какую даль, весной сорок первого грядку вскопал. У сестры Мирры у са­ мой на руках двое, а сколь она ни шустра - принесла козлушечку: «Рости! Буду помои из столовой носить!» И такую-то даль кажинный день - полное ведерко трехлитровое сама притащит или пошлет с кем. Да какие там помои! Сверху суп сольешь, - внизу каша еще не остыла. Сперва даже думала Фотина, что для того, для блезиру, и принесла сестра козлушечку, чтобы питать саму Фотину с ребя­ тами от столовой. Однако война началась, от столовой-то - уже шиш чего, сами девки столовские от голода пухли, а коза-то - что бы без козы-то Фотина делала? Мужиков, Кирилловых приятелей, всех, хотя и не разом, подобрала война, а жен­ кам - своих бы ребят от голода отстоять. Не было ни в поселке, ни в Захребетном,