Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 3 / Виталий Маслов ; [сост. - В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 502 с. : ил., портр.

28 Виталий Маслов И показалось Шестакову, что Филатов чуть ли не выпивши. И настроение у Ки­ рилла сразу из боевого сделалось усталым. - Мы сейчас о сортплощадке, Василий Зосимович, - ответил Филатову ди­ ректор все так же спокойно. - Главное - завод стоит. Со всем другим разберемся со временем. - Давно разбираетесь! - отмахнулся Филатов. - О ста кубах вдруг заплакали, жалко! А тех десяти тысяч, может быть, кубов, которые на бирже сейчас наполови­ ну загублены и губятся, не жалко? Не видите?! Надо тебя вместе с главным - под одно место ногой! А не закрашивать себя! - Правильно! - в дальнем конце цеха, на поперечном мостике мать Олега - дочь Василия Зосимовича - слово взяла, Агния Васильевна. Так же высоко стоит, как начальство возле рамы. Кириллу Максимовичу - нож по сердцу от одного го­ лоса ее: давно ли внука Олега из дома шестаковского увела! И столь звонок ее голос в громадном оглохшем цехе! И такой привычный - чуть заикается Агния. И раз­ ве не дорогой?! Ведь не бывало с ней спорного слова... - Разве первый раз завод останавливается? Нет! Но вместо того чтобы прекратить безобразие с разнопоро- дицей, вы решили, что мы всегда будем бегать на сортплощадку! Вроде так и надо! Но если бы мы этим хотя бы товар спасали! Так ведь не спасаем! Только отодвигаем его гибель на какой-то день, все равно на бирже переломан будет и сгниет! А если вы, товарищи руководители, всерьез хотите завод срочно пустить - это вам ничего не стоит! Скажите, что не будет больше разнопородицы, вот и пойдет сразу завод! Но дело не только в сортплощадке и разнопородице. Не пора ли нашу работу облег­ чить? Вот давайте, коль уж начальство здесь, пустим сейчас цех и поставим началь­ ников на наши места, хотя бы на мой торцовочный - пусть поработают, попробуют! И посмотрим, надолго ли их хватит. Зря, Геннадий Егорович, так взглянул. Знаю, что рабатывал. Только ты - на пильной тележке ездил, есть разница. Но ведь обидно не от того, что тяжело! От того, что работа - правильно Евстолия сказала, правиль­ но Нюра повторила - почти вредительская! Совесть свою пилим! Совесть из сорта в сорт спихиваем! Вот! А не скажете, что кончилась разнопородица, ни один человек из цеха на площадку больше не пойдет! Все! Собственная вина, и грусть, и тоска, и что-то вроде ласки стариковского Кириллова сердца коснулись. Вот она Агния Шестакова, с его фамилией баба, мерзлой рукавицей машет. Жили, Олега растили, на долгую радость рассчитыва­ ли. И вот дожили - избегать друг друга на улице стали. Сперва, после того как ра­ зошлись, хоть внук ходил к дедушке, а как, после многих лет, приткнулась Агния к Петру Еремину, хорошему, на взгляд Кирилла, человеку, так и стала полоса ши­ рокая не только между Кириллом и Агнией, но даже и между Кириллом и Петром Ереминым, который прежде почти что за сына был. И даже для Олега, жившего теперь вместе с матерью у Еремина, эта полоса стала заметна, хотя он-то по-преж- нему бегал через нее, проклятую, пусть даже и реже все и реже. И вот - не на тех глядит Кирилл, кто собрался, столпился у первой рамы, а в дальний конец цеха, на Агнию Шестакову. И уже не слышит слов, которые звенят в цехе, и кажется, плохо, неотчетливо, сознает, кто говорит, а глядит и глядит - осторожно, исподло­ бья, теплый взгляд пряча, - по привычке уже. - Мы ценим вашу смену, - дослушав внимательно все, что говорилось до сих пор в цехе, сказал Харьюзов тепло и вытянул руку в сторону Агнии Васильев­ ны. - Считаем лучшей сменой. Уже потому, что, как вы говорили, четырежды, болея о деле, выходили на помощь сортплощадке! Могли ли мы предположить,