Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 3 / Виталий Маслов ; [сост. - В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 502 с. : ил., портр.

314 Виталий Маслов В лесопильный направился - шум пьяный из приоткрытой двери технадзора: с трех неработающих потоков мужики уже тут были. Повернулся резко и - к ма­ шине. Тут его, садившегося в машину, Еремин последний раз и видел. Исчез ку- да-то директор... Ну, а Ажгибков, у которого тоже, плюнув на все, Еремин был, - что Ажгибков? Руками развел, едва не улыбается: - Насчет причины этого явления ты, Петр Владимирович, великий спец! Вот и все. Стоит завод. И биржа тоже стала, хотя эта-то могла бы работать и без лесопильного целый месяц! И - никто ничего... «Где в конце-то концов Харьюзов, где эта самая Каблукова? Где?! Тронется ли элеватор когда-нибудь или опять на выручку Владекова вызовут? Смех же!.. Или... Или, может, это - конец? И не надо неопределенного будущего, не надо пяти - десяти лет?..» А по ту сторону плотов, за бонами, почти напротив Еремина, буксирчик за­ водской ошвартован. Новый буксирчик со старым именем - «Сильный». Завод стоит, и «Сильный» тоже без дела, завод пьет, и на буксиришке команда нетрезвая. Более того, на нем - гость, с лоцманского «Лимба» Виталий Селиверстов. И тоже, разумеется, выпивши. Уж на что в порту строго насчет этого, а не уберегся от об­ щего морового поветрия Селиверстов, хватил где-то за компанию и вот - на тебе - нарвался на Рашмакова, и тот снял его с вахты, к морю с лоцманом не выпустил. Старшина с «Сильного» учился в школе годом раньше Еремина, он из тех, кто, деревенский, у родственников ютился. У старшины гармонь, и Селиверстов, оказывается, тоже слегка пилит. Вот и компания. Вот и разносятся над мертвой рекой какие-то неожиданные звуки гармони, а до Еремина еще и обрывки небы­ строго, видимо, давно начатого разговора долетают. И разговор этот тоже отвле­ кает, не дает сосредоточиться. Новенькая, с красными мехами гармонь ходила с коленей на колени, отстав­ лялась на машинный кап, снова попадала в руки - крутилась, рассматривалась, пробовалась. Леньки не видно на буксире. А старшина в жилетку Селиверстову плачется: - Раньше с гармонью в клубе с хором выступал, а теперь - если уж только с самыми расстарухами. Да и этим теперь баян подавай! И гармонь домой мне от­ дали: «Забирай! Списанная уже!» И духовой - половина переломано, и вообще... Тот руководитель умер, и никому больше не надо. Эх! Выпить бы за него! Где-то наш посыльный? Не за водкой нашего Леньку, а за смертью посылать! - Перерыв... - Четверть часа, как открылся! Вот... А эта красношерстая, - старшина провел по мехам, - так ко мне и попала. Комсомолка наша главная говорит: «Гармонь, как таковая, отмерла! Сама по себе! Забирай!» Комсомолка - баба умная, все высту­ пает, зря не скажет... - Врет твоя Каблукова, врут твои умные! - тихо возмущается Селиверстов. - в отчетах врут, в выступленьях, в обязательствах, везде врут! И насчет гармони - тоже!.. Куда, думаешь, они, гармони, столько их было, девались? Из нашего Печища они, например, на фронт до единой ушли. А с войны гармонистов вернулось много? А?! В нашу деревню - ни одного. В соседнюю - Костя один, без руки и без гармони... Не сама она умерла, ее сперва на войне убили, голубушку!.. Дай-ко ее сюда. Распря­ мись ты, рожь высокая... Ох, парень! Я сам на войне маленько научился... Вот уйду сейгод на пенсию после навигации... Мать родная меня не обмане-е-ет... А обманет тума-ан голубой... Вот он, твой посыльный, близко уже. Несет!..