Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 3 / Виталий Маслов ; [сост. - В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 502 с. : ил., портр.

Внутренний рынок 257 Опустила руки с лица, положила ладони на живот и осторожно, растерян­ но: «А вот скоро еще и сын Федор Петрович Еремин институт кончит, приедет... Хотя и время для решения вроде упущено, но ведь ничего еще во мне не живое... Не больно ему еще и не обидно...» Едва касаясь живота напряженными, почти окостеневшими руками, урони­ ла мокрое лицо на стол, застонала тихонько и долго плакала, изредка размазывая по столу слезы - лбом, носом, щеками... Или судьбу свою оплакивала, или мечту позднюю, поманившую за собой не вовремя... А может даже, в горе непроглядном показалось ей вдруг, что никому она на этом свете не нужна стала... «Разве вот тебе, кровиночке... Разве вот тебе...» Знал бы Олег, что с матерью стряслось после того как он дверь у ней перед глазами закрыл, летел бы он сейчас к матери, все на свете забыв, потому что ничто еще не явилось ему в мире - и дай бог не явится - дороже, чем мать. Но он не знал, не чувствовал. Он шел по поселку, таясь от людей, со своей бо­ лью, которая, по молодому его самолюбию, казалась ему сейчас самым страшным на свете... Впервые он шел к деду Кириллу вот так - потому что казалось: нету на свете никого мудрее, чем старший из Шестаковых. Толкнул дверь в коридор. Отметил, и кажется, хоть этим доволен был, что отца тут нету: когда отец дома, ключ в его двери торчит... Остановился - лицом на кухню, где дед свежей газетой торопливо шелестел, уперся плечом в косяк... И наконец поднял Кирилл Максимович глаза над газетой и увидел внука: лицо перекошенное, іуба верхняя прикушена, брови на изломе - весь лицом в папушку! Олежкино появление - в таком вот потрясенном виде - было для Кирилла Максимовича что гром после светлой счастливой сегодняшней ночи, в ожидании такой же ночи - еще одной. Уронил газету, пошел к внуку. Заботливо в лицо глядя, положил руку на плечо: - Что, Олеженька, с тобой? И Олеженька согнулся, скорчился, как от удара, пытаясь проглотить рыда­ нья, и вдруг заплакал - открыто и расслабленно, уткнувшись в косяк... Не знал он, что в это же время упала и материнская слеза на стол, - не было бы тогда его слезы. Не знала мать, что вот так же, как у нее, судорогой душу свело у сына. Знай она это - не думала бы о себе, а летела бы сейчас к нему, свету не видя. Но между ними, матерью и сыном, что-то, видимо, оборвалось, вот и плакали они, мать и сын, в один и тот же миг... Может быть даже о том и плакали, что неведомое для них оборвалось... Кирилл Максимович проводил внука в кабинет. - Приляг, Олег, на диван... Приляг. Вот так, Ну что, Олежа, с тобой? Дернулся внук, откинулся, отринул от подушки лицо, повернулся к деду, сел резко. Заговорил - громко, захлебываясь, срываясь: - Дедушка! Я люблю тебя! Я люблю тебя даже больше, может, чем маму!.. И поселок люблю... Но дедушка! Что это? Как это? Далыне-то? Я не верю! Уз­ нали, что я хочу в ГПТУ. И сразу - Иван! Пенье я дремучее! Жанна Петелина... И та!.. Что человек волен летать и якорь кидать, где хочет... Что только елка - где вырасти, там и сгнить! Ачтобы я с пользой, меня, может, надо - под корень! И пет­ лю на комель?! Далыне-то?! Ведь, говорят, даже в чужое ГПТУ придется. Петлю на комель?!