Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 3 / Виталий Маслов ; [сост. - В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 502 с. : ил., портр.

Внутренний рынок 159 начиналось, со стороны. А если и вправду - беда? Молодежь не понимает, а мы-то помним. И сейчас в магазинах за февраль дали по талонам масло по двести грамм, а в марте и того не сошлось... А тогда? Друг дружку съедим? Ведь ни у кого ни ягненка, ни теленка, ни зернышка ячменного на семя. А деньги - что? В горшок положишь - навару не будет... - Я, папа, насчет «а если» от Кирилла Максимовича такое же слышал, пример­ но такое же!.. - Еремин неожиданно назвал Василия Зосимовича папой, никогда не звал. Сердечно тронуло это дедка и даже смутило. Прищурившись, не глядя ни на Еремина, ни на Рочева, кивнул согласно: - Никто про Киру не скажет, что он глупей людей... Все у Рочева вроде шло хорошо, просто нельзя лучше: и Верка пристроена, на работу ходит, хотя и без общежития пока, и на вытрезвителе работы - полным ходом, и пьянка в поселке из пределов не выскакивает, а вот простился у конторы с тестем и с Ереминым-свояком, и стало что-то на душе не так... Холодит и не от­ пускает. А все - из-за Надежды-жены. Сперва вспомнил с улыбкой, как Петелин о детях сказал, и признался себе горько, что ведь и не намечается детей... А потом почему-то запало в душу, что и жены, и у Ажгибкова губы одинаково и одновре­ менно вспухли, и какое-то беспокойство подступило. Не отпускало, пока не уви­ дел: да и у Петелиной-то, у ученицы - то же! Обругал себя последними словами радостно: «Тоже мне - следователь нашелся!» А тут еще и Рашмакова Генвальда увидел, капитана порта, - с тем вообще смех. Ажгибков, да жена, да Жанка, веро­ ятно, примочки делали, и у них спала опухоль лишняя, а этому кто приложит, - у него, у бедного, когда с Рочевым встретился, все оставалось по-прежнему, слова сказать не мог. Когда спросил его Рочев, где это он так ухитрился, Рашмаков гла­ за отвел, покраснел даже и с трудом выдавил что-то нечленораздельное. Если б не было в то время столько разговоров о заморских фруктах, ни за что бы Рочев не понял, а тут сразу сообразил: «Ананасы! Где-то и мою угостили! На чаепитии в конторе, наверное!» И стало Рочеву совсем весело: «Вот так фрукт приехал!» Сказал Рашмакову: «Не расстраивайся, пройдет!» А потом тот самый первый холод вдруг снова в душе всплыл: никого больше с такими губами не видел! Думал уж было, - не спросить ли у Петелиной, но от од­ ной только мысли этой от стыда вспыхнул. А холод оставался и все копился где-то в уголке души - неподвижный, неперевариваемый, такой, что стыдился Надежде в глаза посмотреть. Потом какая-то странная арифметика в уме отпечаталась: «При чем тут Ажгибков - Верка? У Верки-то губы не вспухли. Значит, Ажгиб­ ков - Надька, Рашмаков - Петелина? Два плюс два!» И превозмог себя однажды и поднял глаза на жену дома за столом, неожиданно поднял, и увидел, к а к она глядела на него - чутко, боясь отвернуться и в то же время вертляво, и еще что-то во взгляде было, и Рочев ужаснулся: «Правда!» После этого все шло вроде нормально, губы у жены стали, кажется, даже тонь­ ше прежнего, а холод в душе Рочева рос и рос, и казалось ему порой, что ничего, кроме холода, в душе не осталось... И что было делать? Что делать?! И в чем при­ чина этого холода? Губы? Так ведь от поцелуев так не распухают... И подозрения какие-то невероятные, даже грязные, мерзкие отгонять порой приходилось... Это была не ревность. Ревность могла быть раньше, а после того, что, как он убежден был, случилось, места для ревности уже не оставалось. А дела-то, кажется, шли как нельзя лучше!