Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 3 / Виталий Маслов ; [сост. - В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 502 с. : ил., портр.

122 Виталий Маслов не трудна, лишь до Аэродромной слободы добраться, а дальше - взлететь да сесть, полтора рубля. И даже Петро Еремин однажды - с ворванью самотопной для Олега: щечки у малыша начали было огнем наливаться и шелушиться - аж кровь. Той, самотопной, и вылечились... Сам Петро Еремин после семилетки лесотехникум окончил и уж восьмой год к тому времени на заводе работал. Он был давний друг Окси и даже как-то учились вместе, хотя и не одногод­ ки: Оксю родители отдали в школу шести лет, а Петька Еремин, как положено было, восьми пошел. Сказать, что в деревне Окся не выпивал, было бы неверно. Но - лишь с гостя­ ми и чуть-чуть. И такая его, выпившего рюмку, захлестывала любовь и к жизни, и к семье, и ко всему-всему вокруг! А ведь забот там было немало, аж полдома сельсовет им отдал: три комнатищи, три печи, всякие пустынные хлевы и повети... Зато - ох уж не тесно было гостей принимать! Агния еще до появления на свет Олега - едва первый учебный год закон­ чился, живот уже на нос лез - успела съездить и сразу за два курса институтских рассчиталась. Того самого института, в котором Окся диплом свой получил. Еще через год - снова сразу за два! Не без Оксиной, конечно, поддержки и натаски такими шагами она курсы перешагивала. А еще через год, не ожидая, когда она получит диплом, предложили и ей, и Окрецию места историков в Краснощель- ской школе... Шестаковы-родители отдали им прекрасную комнату - и кабинет для моло­ дой семьи, и спальня, а Олежка с первого дня и дневал, и ночевал у деда с бабой. Первый печальный звонок - но единственный! - звякнул еще в деревне: на урок завуч явился выпивши... А потом, в Краснощелье, все громче тот звонок и тревожнее. И наконец... Сперва предупреждали, но щадили, потому как - Ше­ стаков! Но в конце концов делать стало нечего, уволили. Уехал работать в редакцию газеты. И так развернулся! Его статьи по кра­ еведению - зря он сам думает, что статьи были плохие! - стали явлением: не- ожиданийшие, интересные, одна, другая... И вправду казалось: Кокура на своем прошлом, как на дрожжах, должна была зашевелиться - под каждой конкретной фамилией многовековые корни обнаруживались! Хотя о заводе, о поселке, о за­ водских династиях он и вправду замолчал. И если раньше Марина Ягнетева газе­ той на каждом перекрестке трясла: «Вот видите - про наш дом! Вот как до рево­ люции было! Не захотели работать, забастовали, дак приказчик им зимой рамы выставил! Не хошь замерзнуть - пойдешь на работу! День с перинами в окошках посидели, и - на работу, ударники! Нам бы наших прогульщиков так!» - то теперь Марина даже на собрании выступила: «Что это Шестаков-то, писатель, совсем про завод забыл? Указать газете!» Но как дальше? Она с Олежкой - здесь, он - там... Впрочем, если б пить бро­ сил, пусть бы так! А он - нет, только притих на время - и снова, и еще хуже, пото­ му что прибирать его там, не дома, некому. И из газеты по той же самой причине вылетел, что и из школы. Воротился в Краснощелье. И вдруг - провалиться бы Агнии от горя и стыда! Ушел от нее по пьяни. Да куда бы? К другой... Идут вечером в клуб через весь поселок - под ручку, оба навеселе! И на углу - старая песня: «Я не от жены - от истории ушел, с историей развелся!» Как в глаза родителям его заботливым смотреть? Забрала Олега и пошла. И всем четверым, остававшимся до сих пор в шестаковской квартире, тяжко при этом было. Свекровь слегла тут же, до двери