Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 3 / Виталий Маслов ; [сост. - В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 502 с. : ил., портр.

118 Виталий Маслов чать, когда говорим о месте какого-то человека в нашей истории: «А что он сделал для России?» Только этот вопрос! Возвысил ли духовно перед другими народами? Отстоял ли? Не растерял ли? И так - с самого донышка исторического!.. И в этом случае все наши мужики - в могучем стволе того древа, на котором, в толще веков взойдя, Россия держится! Неотделимо! Неотрывно! И я прав!.. Впрочем, на газету я, сегодняшний, зря грешу. Весь район знает, какой я теперь стал. И сколь бы хоро­ шо и справедливо я что-то ни сказал, слово мое пойдет во вред. Потому что люди здешние, слава богу, еще не научились отделять слово от того человека, который это слово произнес... Да ведь и с памятью о тех, кто в эту войну погиб, - все ли ладно? Чиста ли перед ними наша совесть?! Кирилл Максимович не перебивал, давал выговориться, понимал, что со сло­ вами, как с молоком, хмель из сына выходит, - пусть говорит! И лишь когда Окся замолчал, отец сказал мирно, обиду стараясь не показать: - Насчет книг моих ты, может, и прав. Я к ним не с того конца подошел... Но насчет памяти... Но о последней войне... Разве не положил я столько лет и сил ради памятника?.. Деньги собрать, заказать, доставить, и еще столько дел впере­ ди... Тебе себя, я вижу, жалко. А почему не меня?.. Ну, положим, воспитаем мы всех великими от великого корня, как ты хочешь... Уже воспитали. А кто будет лес пилить? Уже и теперь - проблема. Кто, в конце концов, придет и не языком, а руками поможет мне весной с парохода остальные ящики выгрузить и из камней привезенных памятник поставить? - Памятник - это конечно. Но давай насчет памятника - в другой раз. Пото­ му что еще подумать надо, ради чего все это делается! - Вот те раз! - не выдержал Кирилл Максимович. - Нет, это уже будет два. Потому что этим памятником больше всего хочется тебе совесть собственную приголубить! - И как тебе, Окреций, не стыдно? Да если хочешь, все двести, вписанных на памятник, стали мне друзьями. Все двести! Не важно, были ли они мне друзья­ ми до войны. Да и неужто не видел ты, чего мне это стоило?! - Стоило? А ты хотел совесть свою успокоить подешевле? Ты - памятни­ ком от нее откупился, заглушив родимую, я - водкой ее, водкой! А чтобы кончи­ лись разговоры эти пустые, дал бы мне бутылку! Будь я хозяин, я бы снизил цену на водку проклятую в десять раз! И запретил бы закусывать. Чтоб споить нашего брата задарма! Чтоб только не мычали! Дал бы ты мне бутылку! Окся сказал о бутылке вроде всерьез, однако ни жажды в голосе, ни даже просьбы. - А еще лучше - открой и выпусти! - Нет, Окреций! Не могу! Отказал Кирилл Максимович, но голос его был уже не тот, что в первый день заточения Оксиного: ни жесткости, ни решительности непреклонной, лишь боль прежняя да вот вдруг растерянность. ГЛАВА 30 В последние годы признаком близкой весны стал в Краснощелье не ремонт завода преднавигационный, а резкие, какие-то испуганные вскрики катерных мо­ торов в заснеженном подугорье под Батальоном...