Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 3 / Виталий Маслов ; [сост. - В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 502 с. : ил., портр.

Внутренний рынок 101 И никаких больше известий. А ведь в море был и отец Стасика, только не тут, не поблизости, - все тогда где-то плавали печищенцы. И вот поздно-поздно вечером, когда только одна бабка Клавдия все еще, прикрывшись оконной занавеской от света лампадного, вглядывалась в улич­ ную темень своим худым глазом, раздались под окошками глухие шаги: кто-то, да не один, тяжело шел по мокрым мосткам по ту сторону мокрого, стонущего под ветром палисадника. И вскрикнула бабка, и кинулась к двери: - Сергей! Дядя Сергей - тот механик с того судна... И Стаська успел проснуться, вскочить на ноги, выбежать из горницы в избу, пока наконец вошли они в распахнутую бабкой Клавдией дверь - дядя Сергей и незнакомый тогда еще круглолицый техник лова Онищенко... И Стаська, самый маленький в семье, ухватился за робу дяди Сергея, с кото­ рой текло. А бабка зажигала лампу, металась между воскресшим сыном и Онищенкой, а дядя сказал, на спутника кивнув: - Посмотреть за ним надо будет. Переоденьте в сухое. Завтра побреете. А я звонить пошел. Бабка Клавдия накинула рокан и отправилась с Сергеем, а мать, Евстолия, уже поставила самовар, раздела до белья безмолвного Онищенку, кинула на печь все мокрое, протянула кружку теплого, из печи, молока: - Согрейтесь, пока самовар не вскипел... А он уже сидел меж кроватью и столом на конце лавки и вроде не видел круж­ ки, потому что, как бы продолжая какой-то разговор, спросил удивленно, глазами воспаленными на лампу висячую глядя: - Неужели нету мандолины? А на мать так и не посмотрел. Перепуганная, тогда еще совсем молодая, мать оглянулась, но никого, кроме Стаськи, больше не было. Положила Стаську на кровать у входа - только спинка железная кроватная меж ним и рябоватым лицом Онищенки. Еще раз испуганно оглянулась и кинулась к пограничникам на заставу, только там мог быть такой ин­ струмент, - застава была близко, на угоре, всего через два порядка. Содрогнулся дом, когда мать, уходя, ворота крылечные за собой отпустила. Стаська не все тогда понимал, ему было хотя и озорко с незнакомым челове­ ком, но страха не было. Он разглядывал Онищенку и удивлялся: волосы, ресницы, брови - белые-белые... А Онищенко опять спрашивал: - Неужели нету мандолины?.. И дул на руки, будто озяб. Стаське хотелось крикнуть, что принесет сейчас мама мандолину, но не успел, мать уже вернулась, уже хлопнула дверь, уже вытащила из-под полы небольшой инструмент - вроде балалайки или гитары - и протянула Онищенке. И еще бе­ ленькую пластиночку выложила на стол, прищелкнув при этом как монетой-ко- пеечкой. И кинулась к самовару, который уже кипел. А Онищенко, гладя мандолину, все повторял: - Неужели нету?..