Маслов, В. С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 3 / Виталий Маслов ; [сост. - В. У. Маслова ; ред. Н. Г. Емельянова]. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2016. - 502 с. : ил., портр.

96 Виталий Маслов Алешка тихонько потянул Олега вдоль забора к угору. Высокий тротуар на припеке уже наполовину вытаял. Но солнце все еще искрилось ослепительно - и под ногами в оставшемся снегу, и впереди, в негустой небесной синеве над Ко- курой-рекой. Над перекидным, над траншеей, вровень с краями набитой снегом, постояли... Пришли они вовремя: солнце, сжигая переплетенные ветви берез, стояло, светило прямехонько по аллее, едва не задевая флагшток над конторой морско­ го порта. Их, Олега и Алешки, солнце! Оно глядело с синего, чуть влажноватого в той стороне, чуть глазурованного неба - такое невыносимо честное и чистое, что кто знает, может, и оно тоже не одну слезу уронило в подушку за сегодняшнюю бессонную ночь. И хотелось ребятам сказать друг другу что-то достойное, что-то необыкновен­ ное, как вот эта минута, когда души, чем-то раненные, чем-то обиженные, как бы растворились в неохватной бесконечной чистоте и красоте и стали как бы заодно и одна с другой, и со всем тем зыбким и чистым, что как бы струилось перед гла­ зами удивительно сердечно и по-родному печально в пронизанной солнцем сини. Но было и что-то такое, отчего даже слово сейчас сказать - все равно что че­ рез великую сегодняшнюю боль равнодушно переступить, все равно что присое­ диниться к пьяному хохоту у раздевалки. А может быть, после того, что за послед­ ние дни с ними случилось, просто не поднималась душа на высокое слово? И вдруг, неожиданно для самого себя, Олег прошептал в отчаянье: - Уедем! И по тому, как был сжат кулак, до синевы и до белых козонков, которыми притронулся Олег к нерастаявшему снегу на перилах, видно было, что и сам Олег сжался от напряжения, как этот кулак. Быть бы Алешке благодарным, обрадоваться бы. Впервые Олег ему сказал: да, поедет он вместе с ним хоть на край света - в Архангельск, в Ленинград, в Мур­ манск, в мореходку или еще куда, все равно. А у него сердце сжалось тоскливо. Осторожно, боясь чего-то, тоже до перил дотронулся - словно свою руку на руку Олегову положил. И стояли так, пока Олег не повернул лицо к старой березе, что молчаливо стояла между ними, и, чуть вздрагивая верхней губой - на­ пряженной, вконец обусатевшей, не уперся сосредоточенным взглядом в глубо­ кие морщины-трещины в березовой коре. А когда скатился его взгляд туда, где береза выходила из-под тротуара сквозь неровно опиленные доски, сказал вполне серьезно еще раз: - Уедем. - И тут же: - А мама так и будет на торцовочном плясать... И не говорили больше. И кажется, не видели уже ни солнца, ни Закокурья бескрайнего, ни синих теней, выползавших из-под Божаткина обрыва на реку. Пока он же, Олег, не глянул на часы и не хлопнул по перилам брезентовой рука­ вицей: - Хватит обедать. И вдруг, опять же неожиданно для себя, оба пустились бегом. Не потому, что могли опоздать, а вот просто так - сорвались и побежали! Рядом. И Олег даже через полузанесенный воз досок, стоявший рядом с дорогой, перепры­ гнул и даже колодку, лежавшую на дороге, ногой не забыл поддеть. Видимо, опять что-то произошло, что-то случилось, что-то переломилось - в один ка- кой-то миг... - Пойдем вечером к нам в Захребетное?