Маслов, В. С. Проклятой памяти : [роман / Виталий Маслов. - 2-е изд., испр.]. – Мурманск : Мурманское книжное изд-во, 1991. – 229, [1] с.

нул распутанные за борт. И в тот же миг под бортом взбухалась рыбина и, рванув и еще раз взбухавшись, мет­ нулась вниз по течению. Пока следующий крючок за борт не зацепился. Понятно, что хариус. Решил, что с якорька рыбинка никуда не денется, видал он харьюсов, принялся дальше распутывать. Но тут же, едва следующий якорек выпустил, — еще один хариус. Тоже рядом с бортом. При­ шлось выбирать. Не вставая, пользуясь тем, что отлив набрал силу и Шанежка студеная, впадая в Шестьдень­ говку, хорошо леску оттягивала, натаскал и набросал в лодку хариусов десятка два. И когда Ажгибков с Шофе­ ром, немало потрещав кустами, выбрались наконец к устью Шанежки, горка рыбы, уже начищенной, лежала на бе­ режке и даже вода на примусе вот-вот должна была з а ­ кипеть. — Как хотите, — сказал Прелый, — но дайте похме литься! Можете ловить, можете спать, но через час — ложки на товсь! Семгу вашу варить не будем, хариусы вкуснее! Похмелили. Ушли вверх по берегу со спиннингами. До чего ж медленно потянулся день! Плюнул Прелый, что один, принял еще граммов с полсотни, от тоски. Вот они — самые худые часы, самое тяжкое время в жизни... С похмелья, после второй рюмки. Потому что после второй, да если еще одну, наваливалась на Ивана Андреевича безотчетная и, кажется, даже беспричинная тоска... Немыслимая! Ибо тоска и тяжесть тупая в голове и в душе есть, а мысли при этом — ни единой, ни самой что ни на есть крохотной. И безбрежность муторная, и та ­ кое — будто ни сиденья под тобою, ни стола перед тобой. Ладно, когда дома проснешься, — там страх пред женой, стыд перед сыновьями не дают тоске заполонить все во­ круг, как бы прокалывают тоску и вспугивают, но вот ес­ ли — никого, как сейчас... Обычно, чтобы переступить че­ рез жуть сугубую, Иван Андреевич стремительно, с каким- то страхом хватался за третью рюмку, за четвертую... И сейчас, если б не сознание, что бутылка — чужая, рва­ нулся бы к третьей рюмке. Но все-таки сегодня легче: и ко­ телок вот, и где-то за носочком неподалеку — такой всплеск. Почти как грохот в голове, и еще всплеск. И разговор тихий — с рыбиной начальство борется. С рыбиной — значит, с семгой. В Шестьденьговой Щелье да и вообще в этих местах рыбой только семгу зовут. Говорят: добыл бочку щук, баклажку камбал, сигов немного и две р ы б и н ы . Так же как про медведя ска­ 67