Маслов, В. С. Проклятой памяти : [роман / Виталий Маслов. - 2-е изд., испр.]. – Мурманск : Мурманское книжное изд-во, 1991. – 229, [1] с.

заметил: к л е й мо на пенале! «ПСП». А рядом с пеналом в рамке — фотография, почти мальчишеское озорное ли­ цо, глаза сияют, а под фотографией — П р е л ы й С т е п а н П е т р о в и ч . Сердце сжалось: так это же — а в т о г р а ф Степана Петровича на пенале! И до того это тронуло — в глазах потемнело. Так, значит, на всех этих деревянных обломках — автографы погибших за Родину?! Вернулся туда, где первая мировая война, и там тоже — щечка рез­ ная от грабилки ягодной к стенке прибита, и на ней, кроме клейма, даже еще и дата: 1881. Долго стоял, вглядываясь в спокойное бородатое лицо. «Вот какой ты был!.. А но- жом-то вырезал клеймо — острым! Сам ли ты грабилку делал или только клеймо поставил, чтобы не потерялась, не спуталась с другими, с чужими, грабилка?» Спросил глухо: — Отечественная — понятно, гражданская — понятно... Но... Как-то не принято — первая мировая... — А в прежние войны разве не за Родину шли в бой и умирали? — Но ведь до революции. — Это не должно иметь значения. О будущем надо думать. О будущем! Если, не дай бог, выпадет на долю моему Алешке, моему Кольке разделить участь этих героев, они, сыновья, должны идти в бой без оглядки, должны быть уверены: пока стоит земля наша, никому, ни под каким соусом не будет позволено переоценить и умалить их подвиг во имя Отечества. Ради будущего — это должно оставаться выше любых переворотов и рево­ люций. «Моему Кольке... Моему Кольке», ■— повторял Дмитрий невольно, а сквозь это как бы издалека доносились слова Окреция: — Листы на столе в папке — может быть, самое в аж ­ ное. На них — родовое древо каждого, кто в этой комнате увековечен. Каждый ребенок может найти себя на одном из этих родовых листов — веточкой на древе самой край­ ней. А то — и не на одном древе. Ребятишек это потрясает. У некоторых на девять колен род вглубь просматривается. Мало ли? В династии Романовых больше тринадцати, ка ­ жется, не насчитывали. И вот видите, вот эту чурку рога­ тую привезли без меня. Ходили па сенокосе за сушняком в лес и нашли. Глядите! Дмитрий склонился рядом с Шестаковым над белым, без коры, куском елового ствола, на котором четко вид­ нелись какие-то буквы. 60