Маслов, В. С. Проклятой памяти : [роман / Виталий Маслов. - 2-е изд., испр.]. – Мурманск : Мурманское книжное изд-во, 1991. – 229, [1] с.

Повернулся, оглядел с улыбкой. А она стоит на трапе двумя ступеньками выше и пото­ му — глаза в глаза с Дмитрием. И увидел он — грусть в ее глазах проглядывает. И раньше в них тоже было что- то непонятное — как бы отчаянье и страданье, глубоко спрятанное, смотреть вот так прямо нельзя было, и вот опять — грусть сквозь радость. Смеется; — А я — убежала оттуда. В пять минут собралась. Домой захотелось. А пока летела, что-то со мной — сама не знаю. Не пошла домой. И по людям жила, и в обще­ житии, — больше года. Потом уж домой. А сейчас — опять в людях, у тетки, есть у меня одна тут, совсем ослепла, куда ее бросишь. Но это — с маминого согласия. А на р а ­ боте... Не выдержала Митькиного ласкового взгляда заботли­ вого, опустила глаза. — С багром по мосткам на теплом бассейне. Знаешь, сколько годов, как мы после Цигельмена не виделись? Долго!.. Я ведь любила тебя, Митя, тогда еще. Только знала, что у тебя в Шестьденьговой... Я очень постарела? Подняла глаза снова, посмотрела открыто, увидела, как посерьезнел он, чуть ли не помрачнел. — Ты, Митя, такой чистый, даже страшно. Если б не такой, я б тебе еще тогда... Сказала бы... И вот вижу — идешь! «Что она говорит?! — думал он, глядя ответно в глаза ей. — Что она говорит?!» Впервые он слышит, чтобы об э т о м говорили вот так, столь обыденно. Мелькнуло сно­ ва в памяти где-то в подсознании, виденье утреннее — как влетел он без памяти на угор к Валюхе. Обвела Вера взглядом, радостным и тоскливым, ли­ цо его, потом — волосы, и что-то такое отразилось во взгляде, словно сиянье вокруг головы его видела. И все говорила. Неторопливо и столь спокойно, будто сказку о ком-то, а не о себе, сказывала: — Надеялась, пройдет это. Мне уж милиционер здеш­ ний начинал нравиться, но замужем он, за моей сестрой. А еще больше — но он тоже занятый был — Стасик Сели­ верстов. Он чем-то с тобой был схож... И не понять отчего — у Дмитрия вдруг вырвалось поч­ ти беспомощное, едва стон сдержал: — Мы — двоюродные... — Не этим схож... Но он — не успел тебя отодвинуть... И еще: учитель бывший, Окрецнй Кириллович. Не гово­ рил, но смотрел странно, — это еще одной сестры муж 20