Маслов, В. С. Проклятой памяти : [роман / Виталий Маслов. - 2-е изд., испр.]. – Мурманск : Мурманское книжное изд-во, 1991. – 229, [1] с.

схватить, другую руку — к Герману, — чтоб увидел, спас, выручил! Кинула взгляд туда же, а там — еще ужаснее: кони Германовы развернулись и — тоже па нее! А сзади на веревке волочится не то Герман, не то... Еще там, во сне, ужасные виденья стряхнула, еще там, во сне, сообразила: «Какой недобрый сон!»... Очнулась. Провела по лбу — мокрый. Подумала: «По­ чему — недобрый?» А сердце... Не думала, что так, не умещаясь в груди, сердце колотиться может. З акры ­ лась с головой, пытаясь успокоиться. И вот уже тут, в полу­ сне, сжалась в клубок, еще вся в страхе, пережитом толь­ ко что: «И что же я наделала! Почему я это сделала? Кто же я теперь — и перед Горей и перед Германом? И перед ним тоже!» Не хватило почему-то духу Дмитрия по имени вспомнить. Ей было жаль, жальчей всего сейчас Германа, наверняка затоптанного и смятого лошадьми, — сон и явь никак не хотели распутаться между собой. «За что я его так? Он же ничего плохого мне не сделал... Ничего! Так как же я теперь с Германом-то?!» Очнулась окончательно. Успокоиться себя наконец-то заставила. Мысль после пережитого стала удивительно яс­ на, легка и как бы объемна — словно в пустоте гулкой. «Ведь он, Герман, не всегда был такой чумной»... Неловко стало от этого последнего слова, подумала по-другому: «Такой нёлюдь...» И еще более неловко. «А чем же он чумной, чем он — нелюдь? Тем, что сно­ ва молчит? Но ведь он не всегда был такой. И на второй раз он не тотчас после похорон председателя замолчал, как говорят, а уже после того, как Дмитрий в тюрьму уле­ тел, уже зимой. И уж тем более не сразу после того, как отец едва его не убил. Нет, при ребятах и девчонках он и после отцовского деру был сперва почти прежний — и драчун и даже спорщик порой, и глазик недозакрывший- ся — все еще косил насмешливо, как вызов. Но что случи­ лось с ним потом, зимой?.. Говорят, кинул он в тот день вещмешок за спину, вскочил на лыжи, ружье в руку, крик­ нул что-то матери и — в лес. От одних слышала, мол, «На белку!» — матери крикнул, от других, мол, — «Выдру видели!» Убегал — прежний, вернулся — нынешний. Где он был, что видел, не только Валя, но и никто не знает. Ни выдры, ни белки не принес, да и какие белки, если без собаки ушел. Вернувшись, влез на печь, даже 145