Маслов, В. С. Проклятой памяти : [роман / Виталий Маслов. - 2-е изд., испр.]. – Мурманск : Мурманское книжное изд-во, 1991. – 229, [1] с.

мощью пограничников ездить туда запретили, он ринулся и Шестьденьгову Щелью, тоже списанную, но все еще не укокошенную, — потому что нашелся в Шестьденьговой Ще лье человек, Николаи Николаевич Фокин, вставший против решений погибельных, против течения. Уперся! И людей на это поднял! Чтобы выжить, не пойти под нож вслед за Крутой Дресвой. И Митька думал — поможет Фокину. Тем более что Николай Николаевич Фокин был для него человек не чужой, тоже из Крутой Дресвы. Мо­ жет, он именно потому так и уперся, ухватился безза ­ ветно за Шестьденьгову Щелью, что, как и в Митьке, боль за родную деревню в нем клокотала. Фокин помощь Мить- кину принял. И стал Митька Воронин, увлекая за собой школьников, метаться между сенокосом и рекой, между сенокосом и взморьем, оберегая самый надежный столб шестьденьговский — рыбу. Ибо и от этого тоже зависе­ ло — выживет Шестьденьгова Щелья или не выживет, выстоит против всех или не выстоит. Ибо по-прежнему все было против нее — и инструктор райкома, и сам райком, и область, и само государство в конце концов, ибо не по божьей же воле эти неперспективные, кинутые под нож, появились... Вот тогда-то, в погоне, после того как обнаружил вдруг в кустах перевал сгнившей семги, — вспоротой ради икры и брошенной, •— он и наткнулся на оброненное в спешке ружье убегавшего браконьера. Сперва-то, на суде, Митька еще ярился, — в первую очередь перед школьниками, перед верными помощниками своими, перед Германом и Горей Рыжим: «Попадись, мол, еще, — то же самое сделаю!» — а потом... Чем дальше шло время, тем хуже. Убедился: разве такие — настоя- щие-то браконьеры! Упустили отраву отстойную из Котлов Подвинских — на тысячу километров реку, не считая моря дальнего, убили, а убийцы-отравители — на своих местах, ходят и дышат, никто в них не стреляет... А тот, Антип... Которого сразу после войны, в восемнадцать лет, в предсе­ датели хотели выбрать!.. Он ли виноват, что, время спустя, таким вот, иным, из дальних краев домой явился!.. Да и можно ли так: за рыбью голову — человечью?.. Однако вот в этом месте Дмитрий не давал себе столь вольно самоистязаться, в узел себя завязывал, но не давал: «Нет! Стоп! Не за рыбью! Нет! А чтобы у Шестьденьговой Ще- льи, как у Крутой Дресвы, голову не свернули!..» Внизу, между двумя широкими озерами — Малым Клёпинским и Большим Клёпинским — начиналась судо­ рожно холодная речка Верхняя (она же Большая) Д и ­ 12