Маслов, В. С. Лик суровый : повести / В. С. Маслов. - Москва: Сов. Россия, 1987. - 319, [1] с.

взяло! Вижу — старуха на обрыве с ребенком. Же р ди ­ на надломленная, а не старуха. Ну, я — полегче дру­ гих на ногу, вылетел сразу наверх, прямо к ней: «Здравствуйте, бабушка! Не видала, кто мимо тебя с сетками пробежал? Сетки украли у рыбнадзора!» Эдак наклонила голову — прямо к моему лицу, как вот я к самовару, — Васька уставился в самовар, под­ мигнув своему отражению, — и чувствую, только что не издевается: «Что ты, парничок! Я и тебя-то худо ви­ жу! Ты ч-е-ей?..» Надо же! Народу мало, каждый человек^ на виду, и никто вроде не видел! Не выдают вора! Когда до милиции очередь дошла, она умней меня взялась за это дело. Складной — по следам! Песок сырой, как на картинке след каждый. Бежим подгорьем по следу к здешнему концу деревни, и — наверх, к пограничной вышке к старой. И — пожалуй­ с т а !— на первой же поленнице перед первым же д о ­ м о м— сетка. Наша! А в доме этом, — Васька развел руками, — никого! Через два дома — снова сетка на дровах. И наконец, видим впереди... — Васька улыб ­ нулся, показал сестренкам язык. — Вот он, вор! Снова перед поленницей сеткой ворованной трясет! Начальник наш устьевской как кинется! А там... Вот уж комедия-то началась, будь оно неладно! А там — старуха черная в пальтухе стеганой. Ростом — в два раза меньше, чем Любимиха. Смотреть не на что! Кажется, как ее ноги до сих пор носят? А воно сколько сеток уперла!.. Начальник подбегает, мы идем, а она знай трясет — растягивает сетку по дровам, буд­ то и не видит. Та самая, о которой пацан рассказывал, которая заставила колья забивать! Я бы опешил, если бы вот так на старуху налетел, а начальник не растерялся — хвать сетку да как гарк ­ нет! Для испугу. Все равно в деревне слушать почти некому: «Плакать, бабка, будешь!» — «Я-то?!» Д а как замахнется она на начальника! Тут поневоле отшат­ нешься, кого хошь коснись дело. «Я-то?! Я-то свое все уж выплакала! У мня некого отымать! Одных море взяло, других война порешила!..» Васька рассказывал теперь, подражая старухе, и даже пытался передать выражение ее лица, но неуп­ равляемая радостная улыбка портила дело: «Моёго веку осталось — чихнуть одинова. На! Бери, ежели не совестно! А плакать! Плакать я и на огне не заплачу. 84