Маслов, В. С. Крень : повести и рассказы. - Москва: Современник, 1983. - 335, [1] с- (Новинки «Современника»).

На этом, если ІІаша еще к памяти, похождения его обыч­ но заканчивались. — Так мы сами навстречу пойдем! — бормотал, иа крыль­ цо выходя, Ося.— Сами в Заовражье подымемся! Покрутил в руках бутылку, хотел сперва в кармап су­ нуть, но передумал. Даже если бы и не столь темно, все равно никто в пустой деревне не встретится, все равно никто не увидит... Более того, поставил бутылку на ступеньку и схо­ дил в сетти еще за одной. Там, под лестницей, в чемодане, за­ пасы Оспны хранились. Пошел со двора ие через переднюю калитку, по к угору, а задами — мел; поленниц, около захлевья, другая дверца есть, на деревню. Только повернул за крыльцо, только взгляд над полен­ ницами поднял, и сразу вдруг какое-то чувство щемящее — жалость ли к себе самому, пустота ли, а может, даже опусто­ шенность — заставило остановиться. Впереди, под темным небом, притаилась, как бы вдави­ лась в землю, еще более черная, чем небо и земля, деревня... Когда угасает заря над морем, пока она хотя бы едва- едва заметна, даже самый последний ее отблеск уловят обра­ щенные к морю окна деревенские и на тебя, глядящего от моря, откинут... Но в этот час уже ни единое око Осе не отозвалось. Подсунутые под черное небо еще более черные дома темнели впереди, а красноватый керосиновый свет, теп­ лившийся далеко на заднем порядке, в окне Истополя, только еще более сгущал темноту. Почти всегда в этот час, если один, Ося чувствовал, глядя отсюда на деревню, неизбывную, неотчетливую тоску. Как это ни странно моя;ет показаться, а тоску по этой вот самой деревне, в которой сейчас стоит, которую можно потрогать и в которой, честно говоря, болтаться уже надоело. В последние два или три приезда к чувству этому приме­ шивалось еще и новое, другое — вроде как обида глубокая, обида почти до слез, и вот то непонятное ощущение собствен­ ной опустошенности. Сознавал Ося или нет, но сосущей пустотой, как бы про­ валом в душе, отзывалась в нем не темень впереди, а про­ вал, пустота в этой темени — вот тут же, за поленницами,— и вправду, кажись, руку до нее протяни. В том месте, в середине, в сердце деревни, откуда лилась сейчас в душу чернота, раньше всегда стояла крутодресвяи- ская школа — такая громадная, что всегда прежде как бы разваливала всю черноту, темноту надвое, и не видно было тогда за школой этого самого дальнего, как бы засасываго- 220