Маслов, В. С. Еще живые... : повести, рассказы, очерки. - Москва: Совет. писатель, 1988. -347, [2] с.

вернулась только под вечер. На следующий день — то же. Она партийная у меня, в Губистую не часто приезжает, да тут еще такое, вот ее и задергали. А у меня было много свободного времени, чтобы думать. Встану, шагну шаг — поломаю что-нибудь, двинусь с места — упаду, запнувшись. Глафира го­ ворит — поседел я. Целыми днями слушал, как море шумит. Штор­ мило... А увезла меня Глафира в тундру — еще тяжелее стало. Не бросала она меня одного, то и дело слышу: мчится от стада. Кинет хорей1 у входа, приласкает, накормит, делать что-нибудь даст, что мне по силам, а сама летит опять к оленям: тяжелое, комарное лето было. А я? Ну куда слепой в тундре? Какое горе может сравниться с этим? Переживал я, думал. Чересчур много думал. И надумал плохое. Однажды Глафира — сам я попросил — дала мне шкурки выделывать. — Хоть я и слепой,— говорю — да мужчина, не первый раз езейко в руки беру.. Ощупал езейко — знакомое: посреди старого топорища скребки гнутые с двух сторон вбиты. Сам до войны на скорую руку мастерил. И первую же шкурку испортил сослепу, всю изорвал! Со слезами бросил езейко, плюнул на жизнь свою, взял нож, отошел дальше от чума, и вот... Петр провел рукой по шее. — Никогда не прощу себе того мученья, которое Глафире принес. Но жена и тут меня простила. Чем она лечила меня, как согревала? Если бы сказали, что она рану мою языком зализывала, поверил бы... И ни разу не сорвалась, ни разу не закричала. Только нож никогда под руку мне не попадал. ...Время шло. Не мог я больше так жить, на месте, чтобы за руку водили. Но и Глафире ничего не гово­ рю, новое беспокойство не хочу доставлять ей. Вый­ ду, постою у входа, послушаю ветер и возвращаюсь обратно в чум, к очагу. Выдался как-то перед Новым годом день хороший. 1 Длинный шест — оленями править. 43