Маслов, В. С. Еще живые... : повести, рассказы, очерки. - Москва: Совет. писатель, 1988. -347, [2] с.

скромная досочка в Доме Памяти. Несмотря ни на что, у нас есть еще чем разбудить нашу па­ мять! — Николай Дмитриевич много в моря ходил? Ведь в мореходах особенных он вроде не числился? — опять беспокою вопросами своего отца. — Он — как все. И на путины ходил, и на зверо- бойку. Это до войны. И в порту потом. Да еще как-то норвежские шхуны были в наших водах пой­ маны, дак мы с Николаем эти шхуны в наш порт вели. _ ? — Обо всем пишут, а об этом я не читывал... В двадцать втором году мы на пароходе «Полярном» на зверобойке были. Задержали их — пять судов — недалеко от Кольского залива, а перегонять — в Ар ­ хангельск. Нас — конвоирами. Я на первом судне, на втором — Николай. Опасались: выкинут нас норвё- жена, вся команда ихняя с ружьями, а у нас — по одной винтовке. А они ничего, смирные... Такова вот еще одна сторона, еще один срез того мира, с которым прощались семжане, призадергивая на зиму занавески. А всего-то — потемневшая досоч­ ка на божнице позади пустых киотов. Сколь разнятся вкусы, хотя мастера — одной деревни и почти одного времени! Николай Дмитрие­ вич, в отличие от Ивана Степановича Жмаева, не любил тяжелой мебели. Стулья в комнате настолько легки, настолько тонкие — почти тощие, что попер­ вости, садясь на такой, невольно рукой на прочность пробуешь. А диван — сколько тут точеных де­ талей: и ножки, и подлокотники, и даже спинка вся из тоненьких, хрупких на вид резных баля­ синок. «Мы — не шелонники, мы — Москва! У нас чтобы уж на доме узорочья всякого...» «Узорочья»... Кто не знает этого слова! Укра­ шенье! А вот здесь, в самом царстве узорочья, оно имеет и еще одно значение — ругательное. Означает что-то несуразное, ни к селу ни к городу, кокористое, неприспособленное, непослушное. Не напиши 258