Маслов, В. С. Еще живые... : повести, рассказы, очерки. - Москва: Совет. писатель, 1988. -347, [2] с.

Вот что было главное — страхование! Страхует государство — значит, Семжа снова есть! Значит, можно и другие дома страховать! Тут же, пока горячо, пишу заявление в Госстрах: «Готов, после первичной оценки, вести работу по страхованию в Семже на общественных началах». И в Мезенском госстрахе тоже оказались хорошие люди, по крайней мере, не отказали с порога. Итак, все печати и все бумаги оформлены. Тер­ пенье выручило. Вернулись в Каменку. Достаю бутылку: покупка не малая, можно и обмыть. Однако Николай Дмитриевич велел положить бутылку обратно, без обиды, но непреклонно: — Нет, друг-приятель! Обмыть, ясно дело, надо, только не обижай: литки ставит не покупатель, а продавец. Что ж, правило установлено не нами и не теперь, так же, как не теперь уже всякие спрыски, выпивки при купле-продаже зовутся литками... Несет Ульяна Дмитриевна свою бутылку. И сижу я с добрыми людьми в их уютной одно­ комнатной квартирке, с людьми старыми — чего уж тут скрывать, если за восемьдесят! — которых я знаю с тех пор, как помню себя, и хорошо мне у них, и дороги мне эти люди. Жили они — как вся деревня жила, хотя нельзя сказать, что были они как все: не было в деревне людей «как все», каждый — если даже и не выделялся вроде — был сам себе человек, голова, характер, и эту повесть о покупке дома затеял я конечно же не ради того, чтобы рассказать о доме, хотя и о нем тоже, а в надежде — не смогу ли, поль­ зуясь оказией, сказать что-то стоящее и о людях этих и, может быть, что-то о деревне своей. Пьем литки... Так сказать, пьем... Николай Дмит­ риевич о доме больше говорит, хочет, чтобы я понял, что должен в первую очередь сделать, что подпра­ вить, что подновить... А я ведь хоть и смутно, а помню еще старый ихний дом, в котором Николай Дмитриевич родился, и сов­ сем хорошо помню его родителей — Дмитрия Нико­ лаевича, к которому до глубокой старости деревня относилась очень почтительно, и Клавдию Евлампи- евну, или тетку Митиху, как ее все грубовато, но 244