Мартова, О. А. Мисс Март : сборник стихотворений / Ольга Мартова [Изд. 2-е]. – Москва: Ирис групп, 2012. – 206 с.

Где Ольга задумала свое, может быть сильнейшее стихотворение, одно из трех, отобранных еще для «Строф века» - о бывшем Начлаге? Где? В ее снах его привидение и посейчас бродит на месте обнесенных колючей проволокой женщин - лагерных героинь книги Евгении Гинзбург, и стихов заключенной Анны Барковой, от чьего взгляда, спрашивающего в беспощадной справедливостью с обложки - за что? - я, не выдерживаю, и со стыдом опускаю глаза. Может быть, там под Иркутском, где она училась на филфаке, или потом под Мурманском, куда ее увела любовь на столько лет? И там, и там когда-то были такие же лагеря, но многие, кто видели их наглядные останки и могли слышать от еще тогда живых свидетелей рассказы о нечеловеческих жестокостях, затыкали уши равнодушием, нежеланием портить себе настроение, пожимая плечами: - «Нас ведь даже тогда и на свете не было» Подобное я частенько слышал в сибирских поездках по Колыме от родившихся после смерти Сталина молодых, рядом с безымянными нумерованными колышками над скрытыми в мерзлоте ледяными мумиями. Один из таких колышков о сих пор висит над моим письменным столом, как постоянное напоминание о стольких трагедиях. Тогда написал я в стихотворении «Неделя Франции на Колыме»: Тот, кто вчерашние жертвы забудет, может быть, завтрашней жертвой будет. При всей стилевой разнице поэтов-шестидесятников, что было нашим общим главным желанием, драгоценно объединявшим всех нас? Сделать все, чтобы никогда не повторилось наше отечественное чингисханство по отношению к собственному народу. И вот Ольга Мартова, принадлежавшая уже к пост-шестидесятникам, была одним из первых поэтов этого поколения, которые взяли ответственность за эту лично безвинную вину перед народом, не ушли, что называется «в несознанку» в «стеб». К счастью и следующее после пост-шестидесятников поколение выдвигает таких совсем еще молодых людей, как например, Алексей Пивоваров, который своими документальными фильмами о горьких трагедиях Великих Отечественной войны по кусочками собирает замалчиваемую в течение стольких лет правду истории, и это в свою очередь станет бесценным наследием будущих поколений. Думаю, что в случае Ольги Мартовой корни этой преемственности лежат в ее генеалогическом древе, уходят в глубину русской истории. Вот ее собственные слова: «У меня в наследственности намешано очень много элементов, противоречивых и даже взаимоисключающих, но это вообще свойственно русским, мы сложные люди и поэтому редко живем в согласии с собой» К счастью, и прадед ее по материнской линии, петербуржец Семен Александровский отец бабушки Ольги был из «народников», но не из террористов, а из кружка Лаврова. Просветительствовал в деревне, организовывал школы, больницы, распространял свободомыслие - был в 5