Мартова, О. А. Ледяной кубик или Прощание с Севером : роман / Ольга Мартова [Изд. 2-е]. – Москва: Ирис групп, 2014. – 418 с.

нет. И писем на почту никто не носит и не ждет ответа, как соловей лета. Не пишет никто писем. Писать никто не умеет. И писать, как учили, не умеет никто. Никто уже не коллекционирует полезные советы из отрывных календарей. Никто уже не наклеивает переводные картинки на кафель. Никто уже не не дает поцелуя без любви. Никто уже не ходит в фотоателье, чтобы сделать ежегодный семейный портрет. Никто уже не рассказывает по ночам в отрядной спальне, что мама с папой делают в кровати. Никто уже не украшает стены выжиганием или чеканкой собственного изготовления. Никто уже не вяжет банты на гриф гитары. Никто уже не целует бездомных кошек и собак на улице. Никто уже не скажет, что когда футболка торчит из-под свитера — это называется "из-под пятницы суббота". Никто уже не краснеет при слове «песец». Никто уже не носит праздничные продуктовые заказы в сетке-авоське или в сумочке, пошитой из старого болоньевого плаща. Никто уже не радуется. Никто уже не переключает телевизор с помощью плоскогубцев. Никто уже не рождается, не влюбляется, не женится, не умирает. Никто уже не пришивает на край простыни номерок для прачечной. Никто уже не ходит за сметаной со своей стеклянной банкой. Никто уже давно не слышал свежих анекдотов про Штирлица или Василия Ивановича. Бантов на гитарах жалко. Комбинаций жалко, голубых, розовых. Бежевых (для приличных женщин) и черных (для женщин развратных). И еще круглого выреза на пододеяльнике, похожего на белую луну в белом северном ночном бредовом майском небе. Шляпки фетровой с бантом, одеколона «Кармен» и пудры «Лебяжий пух» - молодости жаль нам, молодости. Вечной юности, рецепт которой никак не отыщут. Кто бы мог предсказать, какая Пифия, что даже опыт бреющего полета геронтократии, развитого угасания ускоряющегося издыхания. Этих Парок Паркинсона. Этого Рима эпохи вторжения гуннов, этого гутопсового неповторимого стиля под названием «маразм крепчал», ампира уходящей империи . Барокко бараков. Вампира ампиров! Упыря упертого! Время прощального привета великой темы, последней ее нежности, машущего лапкой олимпиадного миш ки . Мишка, Мишка, где твоя улыбка? Стопеля Байконура и штопаная б ай к а . Сопла и лирические со п л и . Саяны, Шушенское, и санки, и суш ки . Байкальский Амур и амурный Б айк ал . Ангары Ниагара . И в бирюзовой тайге Бирю са . Плисецк и Плисецкая - впереди планеты в с е й . Великий пирс усталой подлодки, из глубины идущей домой - где ее никто уже не встретит. Кто бы знал, что это вспомнится с ностальжи. Но ведь вспоминается. Всяко, приятней, чем Свобода - приходит она нагая и бросает на сердце цветы, и продырявливает барабанные перепонки, и выжигает глаза и зашивает нитками рты в бедных уставших наших квадратных головах. Все лучше, чем бакс взамен юниверс. Прав поэт - что пройдет, то будет мило. Другого счастья, кроме того, что заключено в надежный ядерный чемоданчик воспоминания, человеку, быть может, не дано. Но девяностые с ознавуровской ностальжи почему-то не вспоминаются. Кислотой какой-то эти 46