Мартова, О. А. Ледяной кубик или Прощание с Севером : роман / Ольга Мартова [Изд. 2-е]. – Москва: Ирис групп, 2014. – 418 с.

него всё - ну всё вааще! - зависит: сунут тебе денег или не сунут, напечатают - не напечатают, поставят - не поставят. Жрать дадут тебе, или не дадут! А сколько слов-то господских, блаародных извергается на всех этих его достоевских конференциях-монференциях, культур-мультур-презентациях: Ах, Духовность! Ах, Нравственность! Милосердие! Сострадание! Чистота, Доброта, Поэзия! Душа, душа, душа! А на деле сидит, как кот на троне, как сыч в дупле, хитрый дядя и сосет из всех сисек сразу. И некуда уж больше податься: выживает, вымораживает, выедает. К. приходит в голову убить Т. - Карамазова-отца. Во время спектакля. Как бы невзначай. Увлекшись (а что вы хотите, бессмертная классика!) сценическим действием. Придушить этого православнутого извращенца, сладострастника идейного. И сладкую Грушеньку спасти от падения. Садануть «папаше» по башке медным пестиком, и все дела. А я был в образе. Не рассчитал точку приложения сил. Русская, знаете ли, классика, берет за сердце. Противиться силы не достает - великое, все ж-таки, произведение. Не тварь я дрожащая, и право имею! (Это убийство - самое талантливое, что К. мог сделать в литературе). Детективчик начинался неплохой. И вот, где-то в тундре за Полярным Кругом, в сенном сарае, на вечер превращенном в т е а т р . Где-то в поле возле Варанг-фьорда ставят по-фински «Братьев Карамазовых». Горячие финские парни. Публика все та же - ультиматульцы: любовники муз, жокеи Пегаса, богема. А также гости - челнок Юшкин, дистрибьютор Полуэктов, приглашенный лектор коммунист К., киллер на отдыхе С. с женой и дочкой. Сидя в зале-сарае на сдвинутых садовых скамейках и пластмассовых стульях, по 5 финских марок штука - скучают. Нету жизни в сценическом действии. И взять ее неоткуда. Не братья Карамазовы, а нету мазы им. Финские парни горячие. Гримом перемазанные, и с утра невмазанные. Митенька хоть, надо отдать ему должное, бойко по сцене скакал (компенсируя полное отсутствие внутреннего движения в персонаже). Козликом скакал, туда-сюда, туда-сюда: переживать, растить зерно не умеет, в Щуках-Щепках не обучался, вот и носится, злоупотребляет перемещением физическим. Не вглубь устремился, а вширь. В масштабах малой сцены. То в зал бежал, крича зрителям, что Господь сотворил одни тайны, загадал одни загадки, и ничего в этой Юниверс понять невозможно. То прочь бежал, воя про красоту ту самую, что все и всех спасет. Вяло все равно. 28