Мартова, О. А. Ледяной кубик или Прощание с Севером : роман / Ольга Мартова [Изд. 2-е]. – Москва: Ирис групп, 2014. – 418 с.

Так проникся человек Достоевским, что в православие перешел и сан принял. Вот что делает с человеком бессмертная литература. Великие тексты, они разъедают читателя изнутри, меняют состав крови, мозг облучают. Гены от них мутируют, планеты сходят с орбит, доски судьбы переписываются. Конечно, с фэйсбуком и скайпом изба. С посудомойкой и климатиком. С божьим судом и посудомойкой, моральным климатом и климатиком. С велотренажером, старым верным конягой, который когда-нибудь довезет-таки своего хозяина в православный рай. Такой вот лупинарий имени Федора Михайловича. Совмещенный с православным храмом. И с бизнес-джетом. Smart-centrum «Достоевский» такой. Юниверс-изба братьев Карамазовых. И, дельта, как вы думали, выше, чем в среднем по форексу. Идеи бесплатные, но услуги согласно прейскуранту. Духовные сокровища - самовывозом. Поп (пастырь овец православных) Т. венчает в своей гэлэкси-часовне «Преображения- transfiguration Господня» афро-американскую королеву панк-рока (Чикаго) с поваром из суши-ресторана (Шанхай), по старообрядческому канону XVII века. Невеста сияет, мать жениха прослезилась, голубиная чета двух голубеньких (проездом из Парижа на достоевский конгресс в СПб) взирает с белой завистью на счастье бисексуалов. Утешая, один ласково называет другого своей Аглаей и красавицей-Дунечкой. Все же надо признать, что жизнь писателя Т. чуть-чуть не дотягивает по убедительности до текстов писателя Д. Чего-то Т. не хватает - звонкой небной твердости, что ли. Однажды в доме Т. появляется юная, бледненькая и интересненькая поэтесса из Вологды, в которой Т. угодно видеть эманацию Грушеньки. С узким «мучительным» следком ноги и пухленьким мизинчиком, в одном изгибе которого больше женственности, чем в годовой подшивке «Плэйбоя». Грушеньку-то паровой каток переехал, острят завистники. В том смысле, что она не полненькая, «лакомый кусочек», как в тексте у классика, а высокая и худая. Такая смарт- Грушенька. С бестелесной, по лекалам от-кутюр выкроенной статью фотомодели. Но с придурью бессмертной, эксклюзив-вологодской. На ежегодном ультиматульском шоу художественной самодеятельности, ставят «Братья Карамазовы». Местный классик («наш заполярный Федор Михайлович», как его называет пресса) Т. перевоплощается в Карамазова-папашу. Грушеньку играет игривая вологжанка. А в роли Мити - К., талант и неудачник, западник и антагонист. Гоготом критиков сотрясенный. Ужасом ужаленный - полной фиолетовостью родного медвежьего угла. Неизбывно униженный и перманентно оскорбленный. Всеми и вся вокруг, но особенно папой-Карамазовым, попом от литературы. Старый сыч лапу наложил на все гранты и премии, издательства и журналы, комиссии и подкомиссии, фестивали и конкурсы, стихи и прозу, комедии и трагедии, лед и пламень, баб и бабки. Представьте только себе, куда ты не пойдешь, где не сунешься - там уж он сидит. В своих валенках и рясе, с пудовым крестищем на груди, сыч бородатый. Всюду он начальник, от 27