Мартова, О. А. Ледяной кубик или Прощание с Севером : роман / Ольга Мартова [Изд. 2-е]. – Москва: Ирис групп, 2014. – 418 с.

Но, скорее всего, просто комар зудит (здесь комары преогромнейшие, вертолеты, а не комары). Комарики-кошмарики, на воздушном шарике. Несколько раз Полуэктов встает, зажигает свет и подробно обследует номер (под кроватью? за унитазом?) Ничего. Жужжание не смолкает - интонации все жальче, все плаксивее. Вдруг он понимает, что это жалуются матрешки у него в чемодане (остались нереализованные с прежних времен, и он всегда берет несколько штук с собой в Норвегию, в качестве подношений нужным людям). Наша национальная игрушечка: десять баб в одной, ха-ха. Намек счастливому жениху - а кто твоя невеста? Что у нее, ха-ха, внутри? Ты видишь первую, а каковы остальные девять - тоже узнаешь, не горюй, в свое время. Полуэктов встает, накидывает пальто, прячась, а хрен его знает, от кого, выходит из номера, выбрасывает «рашен сувенирс» в мусорный контейнер во дворе отеля. Дома, в Архангельске казнит всех оставшихся матрешек разными способами: разбивает молотком, топит, жжет. Как, оказывается, он ненавидел их все эти годы! Геноцид помогает, никакого больше джуджания по ночам (таков триумф - о, глория! - победа человеческого духа и воли над окружающим нас с четырех сторон океаном безумия). Но кошмар, как возвратный тиф, повторяется: пугающий в ночи то ли писк, то ли звон, то ли бабий плач. Лежа в своей евро-койке, за много километров от Киркенеса (киркой его в нос!), Полуэктов догадывается, что у него съехала-таки крыша, что его самого клюнул-таки в темечко жареный (но живой) петух, и ему становится легче. Он почти счастлив: война с превосходящими силами неизвестного противника достала его; теперь, наконец, можно с чистой совестью идти сдаваться в областной психодиспансер. Надо бы, все-таки, встать, посмотреть: может, все же, это ночное бредовое радио бормочет, но сил уж нет, и радиоприемника в доме не имеется... Да и самого дома, в сущности, тоже нет (разве это дом, где вечно бормотание в шкафу? плач вечно в углах?). Да и того, кто в этом доме живет, с философской точки зрения, вы же понимаете, нет. Нету меня, нету, уйдите, не стучите, адресат выбыл, человек вышел из себя и не вернулся. Нетути здеся ни - ко - во-о-о! Крупным планом: в углу грязноватой спальни стонет, плачет попавшаяся в паутину муха вульгарис. В разных точках земного шара, молодые и пожилые, красавицы и не очень, и просто страшненькие, позлащенные или не позлащенные тельцом - с темной водой в глазах, они бросаются к туристам, заслышав русские слова: - Вы наши?? А из какого города?? Ну, как там в России??! Дурочки-матрешечки. Крошечки-Хаврошечки. Мухи-цокотухи в подвенечных крылышках. Вдруг какой-то старичок-паучок нашу муху в уголок поволок . Юшкин, челнок по призванию (Харон ля петит) не собирается бросать свое занятие, хотя времена пришли уже не те - в России на норвежский ширпотреб никого не уцепишь, магазины завалены по пояс тем же самым и дешевле (все эти версачи и прады, один черт, сверсачены в Китае, праданы в Стамбуле), а в Норвегии Россия вообще больше не в моде. Юшкин переходит на сугубо индивидуальные заказы, исполняя прихоти оригиналов: марки, пластинки, блесны-мормышки, модели самолетов и корабликов... Каждый тирхен имеет свой плезирхен. У каждой зверушки свои погремушки, на том и держимся. Достать, к примеру, 24