Мартова, О. А. Ледяной кубик или Прощание с Севером : роман / Ольга Мартова [Изд. 2-е]. – Москва: Ирис групп, 2014. – 418 с.

Шкатулка двадцать четвертая. Дуня Сысоева. Колумнист газеты «Дырдыгирка-трибьюн» Авдотья Сысоева проживала в самом центре столицы Полунощной Самояди, в панельной девятиэтажке напротив областного управления департамента Фиолетово-Серебристого Блеска. Однокомнатная квартирка (как и имя) досталась ей по наследству от прапрабабушки, легендарной самоедской девы Авдотьи Истоминой, зашившейся в шкуру оленя. Из своего окна на пятом этаже Дуня видела главную площадь областного центра, на которой под личным руководством мэра С. И. Лопинцева возводили вековую мечту человечества, Лестницу, Ведущую в Небо. В народе ее называли «Сухаревой башней», «31-м сном Веры Павловны», «Членом стоячим» и «Великой китайской стеной». Но именно на этот проект из цикла «Сакральная Гиперборея» повелись малопонятные простым смертным иностранные инвесторы. Клюнули золотые рыбки. На каждой ступеньке (в чем вся дельта), были представлены величайшие мировые бренды: Гомер, там, Сократ. Пол Маккартни, Толстой, академик Сахаров, Стивен Кинг, Данте, Вашингтон. Google, конечно, «Википедия», «Норильский никель». Труссарди-Версаче. Ньютон еще, Коперник. Хейнц и Мориц. От русских Достоевский. Батуринский гигант «Тазик-плюс». Гете, Пастер. Ну, Макдональдс с Пепси-колой, куда от них денешься. Ну, и Амундсен, конечно, «Volvo», «Skania». Ибсен, седуксен, Астрид Линдгрен. Финансы- то скандинавские. Финский нож и шведский стол. А от Норвегии - драккар, драконий кар, а в нем Тур Хейердал. По этой лестнице подымешься - типа того что, университет кончил. По телевизору Лопинцев говорил, что вековую мечту воплощают в камне и гипсокартоне 17 ветров, 9 богов, 34 бабочки, 26 жуков, 13 полубогов, 58 трав и цветов, 39 птиц, 18 рыб, 210 людей, 8 полулюдей, 14 невидимых существ и 7 неведомых сущностей Полунощной Самояди. Но, глядя в окошко, Дуня видела, что строят ее только чахкли - косолапые и криворукие карлики, малолюдки. Из своих разоренных прогрессом тундровых дыр они стекались в областной центр, в поисках пропитания. На работе чахкли не чахли, в основном все грелись у костров, притоптывали и ухали, и пели свою любимую древнюю оймяконскую песню: Э-эх! Лыбдын, Лыдбын, Ляпки-дью! Догоню, женюсь, убью! Лыбдын, Лыбдын, Ляпси-дрябси! Мордыяха, ай лав ю! Но зарплату, в виде исключения (из финансирования, выписанного Ангелом Меркиль) получали вовремя. Местное население за это на них злилось (понаехали тут!), но не очень. Чахкли-малолюдки охрибенно передразнивали настоящих людей, нормального роста. Античные физиономии корчили, гламурные принимали позы, дискурсные речуги толкали - бесплатный «Комедии-клаб» под окном. За что их все и терпели, не гоняли. Если и гоняли, то не били. Если и били, то не больно. Если и больно, то не очень. 146