Мартова, О. А. Ледяной кубик или Прощание с Севером : роман / Ольга Мартова [Изд. 2-е]. – Москва: Ирис групп, 2014. – 418 с.

себя проклятый сундук и, вскрикнув по-петушиному, побежал в заледеневший инистый суземок, вслед за перекусившим хигну одним из скакунов. Надо влезть на дер ево . дерево, д ер ево . - заметалось в голове у Ривкина. Воя с горя, коммерсант нашел в себе силы оторваться от ящика. Обжигая ладони о грубую кору сосны, он, в смертном страхе, сам не зная как, сумел вскарабкаться по стволу достаточно высоко, и, стуча зубами, устроился, подобно выпи, в тесной развилке ветвей. Там, понемногу леденея на морозе, просидел он почти сутки, пока пирующие волки не ободрали до костяков двух заваленных хирвасов и верного Густава, пока, на глазах у торговца, не выгрызли они восковые пробки из двухсот девяти соблазнительно пахнущих бутылочек и не высосали все двести девять драгоценных нектаров, эликсиров и панацей уникального собрания. Долизав до конца содержимое последнего флакончика, адские твари устроили оргию - плясали на задних лапах вокруг сосны с сидящим на ней Ривкиным, пели блатные песни и беспорядочно совокуплялись неведомыми животному миру способами. Картина сия стала известна просвещенному миру из показаний Альфонса, наблюдавшего ее, схоронившись в недальнем сугробе (к счастью для него, хоронился он против ветра, который в ином случае непременно донес бы до адских тварей его запах). Чуть позднее молодому слуге удалось подманить к себе уцелевшего оленя, и, где верхом на нем, а где, держась за его хвост, рысцой добежать до нефтяного заготпункта Лешеедиха. Спасла лакея от переохлаждения фляжка русской водки, припрятанная в кармане полушубка - не зря он предпочитал ее всем вонючим ведьминским коктейлям из хозяйского сундука. Волки, по словам Альфонса, то делались необычайно кротки и проливали слезы умиления, глядя на леденеющего иудея, то, напротив, распалялись бесовской яростью, дрались меж собой, а то целовались взасос, вальсировали, и даже неуклюже вспархивали над снежной поляной. Утомившись от избытка противоречащих друг другу эмоций, они таки-съели павшего с сосны к их ногам, замороженного до состояния деревянной чурки Соломона. Увы, никто никогда не рискнул снова осуществить коммерческий проект Ривкина, в случае удачи спасший бы для человечества тайные сонгельские напитки, рецепты которых утрачены для нас навсегда (а ведь, согласно преданию, именно смесь двухсот двенадцати сложных ингредиентов и давала, в итоге, зелье бессмертия.) Возможно, все дело было в том, что двести десятого бозона Хиггса премудрый Соломон так и не смог заполучить в коллекцию. А может, двести десятым ингредиентом был он сам, только не сумел догадаться об этом. Шкатулка двадцать первая. Иваново девство. Поп Иван сидел на ледяном столбе в центре мира, на северном Полюсе. Сорок дней провел он столпником, питаясь акридами, пойманными им на отросшую бороду в продолбленной головою проруби, и творя молитву. Иванушке было тоскливо. Все один, да один. Хоть бы белый медведь пришел, и схватил зубами, и обмусолил в пасти со всех сторон - ну а потом и выплюнул, не есть же божьего столпника. Сирины бы прилетели, миленькие, с пухлыми грудками, или суровые высокоморальные Гамаюн с Алконостом. А то, прискакали бы на лошадках братцы Флор с цветочком и Лавр с лаврушкой. Опустилась бы с неба на сизых крылышках почтовых голубей, Голубиная книга. На худой конец, приполз бы, на ста лапах, со ста головами непостижимый Стоглав. - Господи! Хочу дружка! А лучше, подругу! 127