Мартова, О. А. Ледяной кубик или Прощание с Севером : роман / Ольга Мартова [Изд. 2-е]. – Москва: Ирис групп, 2014. – 418 с.

позволял себе даже тоненько хихикнуть от счастья, но тут же благоразумно взлаивал в притворном кашле - дабы не уронить своего достоинства в глазах персонала. . Н о какие боги добровольно отдадут людям бессмертие? За одним из вертких поворотов санного пути передний олень пятерки дико всхрапнул и крепко закусил сыромятную хигну. Вслед за ним четыре его собрата закричали по-детски, по-девчоночьи, и вся упряжка понеслась несообразными скачками по сугробам, не разбирая дороги, теряя наезженную колею. Соломон привстал в кереже, силясь разглядеть сквозь клубящуюся пургу источник внезапного бешенства оленей - и увидел сзади, шагах в ста, быстро приближающиеся по следам лыжных полозьев три темных взвихренных клубка. Альфонс, в обнимку с ящиком, тоже изогнувший шею назад, задрожал так, что драгоценные флакончики зазвенели на всех семи ярусах. - Катастрофа, господин! Волки! - крикнул он, и крик его скомкала, понесла, ударив о ближнюю вараку и вернув жалким обрывком эха, обнаглевшая пурга. У них фиолетовы пасти И бритвой - нюх на свободу, И в каждом когте по счастью, Добытому на небе слету. Хвосты их как две печали, Их шеи змеятся гордо, А холки как две пищали, Подстрелившие черта. Умеют, до заячьей дрожи, Наверчивать штопором зенки И драить медные рожи - Волки, беглые зеки. Волки, черти Самояди, единственные из живых тварей созданные не златорогим небесным богом Юммелем, а местным Вельзевулом, повелителем потемок, волки, населяющие самоедский ад! Убедившись в их реальной близости, Ривкин завыл и укусил из-под рукава русского овчинного тулупа собственную голую руку, как будто это могло помочь ему избавиться от напасти. В несколько прыжков проклятые настигли скрипящую кережу - и Ривкин, мертвея, увидел их глаза, веселые, кусачие глаза, цвета горячего морошкового варенья. Передний, самый крупный самец, правя, как рулем, поднятым хвостом-поленом, пролетел над сидящими и приземлился на холку передового оленя, тут же перекусив ему, заржавшему смертным ржанием, яремную вену. Кровь брызнула на снега, постромки сбились, путая скакунов. Кережа, несясь, несколько раз подпрыгнув на колдобинах, наконец, с грохотом рухнула набок, вывалив пассажиров в сугроб. Один старый Густав, не выпустив поводья, поволокся волоком вслед за оленями, обдираясь в кровь, но тут же ударился затылком о подвернувшуюся березовую корягу - и дух вышибло из него. Волки-подручные, не такие сильные, как их атаман, намертво вцепившись в ноги младшего оленя, стали валить его, остальные трое хирвасов, ревя, грызли хигну, силясь освободиться из упряжи. Соломон, сидя в снегу, молча, задыхаясь, оттягивал на себя ящик с коллекцией - из сведенных нервной судорогой рук Альфонса, нипочем не отпускавшего дорогой груз. Опамятовавшись, молодой слуга сам отпихнул от 126