Мартова, О. А. Ледяной кубик или Прощание с Севером : роман / Ольга Мартова [Изд. 2-е]. – Москва: Ирис групп, 2014. – 418 с.

в чашечке которого сидя беседовали Галанд и дева войны. Валькирия заметила маневры женщины и, выругавшись, кинулась в кабину вертолета, замаскированного в цветущих ветках ясеня. Она мигом завела мотор и полетела навстречу сопернице на вертящей чудовищными лопастями боевой машине супер-Су-плюс. Из его кабины высунулся ствол автомата, давший очередь - Яда закрылась от нее своими ведьминскими руками, и пули Валькирии прострелили лишь рыбу магини. У Семги выскочили от напряжения прыщи на липком лбу, она дала гудок отбоя, стала падать, и через несколько секунд, в крутом пике врезалась в болото у корня священного ясеня. Девочка-белка, снующая вверх и вниз по стволу Иггдрагиля, зацокала, побежала, вприпрыжку, вверх и вниз по стволу, разнося новость по всем этажам древа жизни. А в ветхой деревянной часовенке Мартин Лютер все играл на расстроенном старом органе свой любимый псалом о любви, конечно, о любви. Яда, вдруг поняв весь ужас и скуку бессмертия без Галанда, выпустила из рук поводья розовой рыбы. Вильнув объеденным гребенчатым остовом, Семга подбросила ее в воздух. А сама, от греха подальше, помчалась в свои родные языческие омуты, полные красавиц и чудовищ. В то же мгновение ведьма очнулась на песцовой постели в своей веже. Окно из рыбьего пузыря было поднято, и ворвавшийся в щель летучий майский жук, мечась зигзагами от стенки к стенке, трещал, как вертолет Валькирии. Охотники за бессмертием находят смерть. Но ищущие смерти иногда получают бессмертие, как ненужный, некстати подарок. Яда злоупотребляла мухоморами и вытяжкой из сушеной выпи, кидалась в пропасть разврата с вершины Соловараки, обкусывалась молодыми волками, дышала газом из трубопровода «Самоядь-Нефтюгань», но ничто ее не брало. Пока в Полунощную Самоядь не явилась Павлина, плещущая сиреневыми шалями, на колесной лире. И эту роскошную блесну Яде пришлось заглотить. Шкатулка восемнадцатая. Павлина. Павлина Задунайская, цыганка-ворожея, въехала в Дырдыгирку на колесной лире, самолично изобретенном ею самоходном музыкальном инструменте с мотором. Одета была красавица в живых павлинов. Она перебирала аполлоновы струны, а на запятках лакированной кибитки, держа хозяйский шлейф, стояли двое карл в крокодиловых кафтанчиках, муж и жена и распевали: - Харе Кришна! Харе Рама! Заводилась вся эта музыка, разумеется, золотым ключиком. Гостья поселилась в бедуинском походном шатре («шелковом чуме»), устланном изнутри потертыми бухарскими коврами. Самцы погоста на нее сразу запали - у оленеводов- дояров возросли надои, препод Учук зарезал на зачете сорок студентов (каждой твари - по паре!), мэр Дырдыгирки, С. И. Лопинцев, долго хранил в ящике своего присутственного стола ведьминский чулок-паутинку. Павлина нагрянула на север неспроста - вот уже который век тут умирала местная чертовка Яда, про которую на погосте пели: Устюжкина мать собиралась помирать, Помереть не померла, только время провела! 121