Мартова, О. А. Ледяной кубик или Прощание с Севером : роман / Ольга Мартова [Изд. 2-е]. – Москва: Ирис групп, 2014. – 418 с.

Викинги, в большинстве своем среднестатистическом, на вопрос о России выскажут, вероятно, то же самое, но с другого конца - мол, у-у-у - уродство-убожество-ужас (кроме тех мест, где потрясающе красиво), и п-п-п - позор, проблемы и пытка; однако, нескучно. У-у-у (с угрюмостью кружки Эсмарха). П-п-п (младенчику пальчиком по губкам). Но (с нежной интонацией Аксакова Сергея, не Ивана) что может понять о России иностранец?! Это ведь заколдованное царство, за семью печатями, которые заезжему человеку так просто и не сломать. Силой не вскрыть сии замки и хитростью ключ не подобрать. И вообще, быть может, за всю жизнь и все силы прилагая, не отворить Карабасу тайную дверцу. Не выкрасть купцу аленький цветочек. Не каждому она дается, Россия (и почему, собственно, она должна каждому отдаваться?). Семь печатей - Печать Дракона (он же Змей-Горыныч), печать Буйвола (Бурой Коровушки), печать Волка (с волчьим билетом), печать Лисы (всему свету красы), печать Зайца (русака, беляка, косого, заиньки-длинные ушки, короткий хвостик), печать Индрика, печать Соловья. Можно о каждой из них долго рассуждать, исписать гору бумаги. Но тому, кто не здесь вырос, все равно не объяснишь, а нам и так ясно. Но Цветочек Аленькай не высох, не завял. Ничем доказать я этого не могу, но знаю, и мне довольно. Они сидят на зеленом дубу, на золотом крыльце, на Емелиной самоходной печи - эти семеро, полу-звери, полу-бесы, полу-таракашки: Юж-твою уж, Екарный бабай, Ёшкин кот, Зведец, Трындец, Хули-ули, Хуйю. У каждого своя мордочка, своя повадка. Свесили ножки и хихикают, и тяпнуть за ногу свободно могут, кого хотят. А других слов нет. На текущий момент не осталось, исчерпаны. Нет у нас, товарищ Жданов, для вас других писателей. И других читателей нет. И даже - просто других, говорящих слова. Чистый мат, он, конечно, честнее и благороднее. Аристократичнее и гламурней. Суровей и элегантней. Несокрушим, сакральная твердыня, кулак речи, цитадель языка! Чем его победить, и то ли он еще видел? Русмат сильней диамата, сильней истмата, сильней сопромата и матриархата. Материя первична. У каждого мать есть. Евразия это материк. Матчасть списанию и ликвидации не подлежит. Произвел захват - вали на мат. Всех своих завоевателей русские победили матом - надо обложить им врагов, как следует, послать туда, откуда они уже не смогут вернуться, хотели бы, да никак. Покуда не иссяк мат, не иссякнет и русская сила. Но в условиях межграничья, межвременья, межисторья (на переломе, в судьбоносные, трындец их, моменты) матёрые слова (прощание с Матёрой) начинают щелкать и ломаться во рту под натиском превосходящих сил противника. Не так страшен черт, как его малютки. «Ёксели» гаже, это выродки, калеки, мутанты, но они, как всякая нежить, живучи. Россияне! Братья по менталитету! Однополчане перестройки! Комрады по дефолту, деноминации, гласности и приватизации! Выпьем, сограждане, за сбычу мечт. Это время еще никто не назвал временем исполнившихся желаний, а между тем, оно такое и есть: финь­ шампань и финтифлю на любой вкус. И если вы мечтали ребенком, друг-читатель, найти цветик-семицветик - лети, лети лепесток через Запад на Восток, лишь коснешься ты земли, быть по-моему вели! - так вы его нашли. 12