Мартова, О. А. Ледяной кубик или Прощание с Севером : роман / Ольга Мартова [Изд. 2-е]. – Москва: Ирис групп, 2014. – 418 с.

Отвергнутые электоратом, Хана и Ложкин четыре недели пили русскую водку, прозрачную, как слеза великой повитухи самоедского народа Момы и горькую, как моча Роука (второй по распространенности лекарственный препарат самоедов). Четыре недели они шлялись по тундре, причем Хана таскал под мышкой собственную голову, и потерял ее где-то у Сейд-озера, а отыскав, нахлобучил на плечи задом наперед, рассудив, что лучше человеку быть с повернутой головой, чем вовсе без головы. Э-эх! Лыбдын, лыбдын, ляпки-дью! Догорню, женюсь, убью! Лыбдын, лыбдын, ляпси-дрябси! Мордыяха, ай лав ю! Спьяну они заплутали в тундре и вторглись в зеркальную Самоядь, которую выдул из камышинки стекольщик Сашка. Долго шатались по отрогам стеклянной горы Соловораки, по бережку стеклянной же речки Колы, чуть не остались там навсегда, но водка помогла - выбрели. Таково свойство русской водки, она выход из многих безвыходных положений. Впрочем, и вход туда - тоже она. В Удыдае-городке, на углу Литвинова и Воровского Ложкин с Ханой купили в киоске еще одну бутылку беленькой, но она оказалась запальной, гаражного разлива - словом, блесной бога богов, заглотив которую они, наконец, успокоились в сыромятном вуксе Юммеля. Шкатулка шестнадцатая. Лис Ли и Сашка-стекольщик. А лисочеловек с семью лицами процарствовал в Дырдыгирке свои день с ночью, смел хвостом все, до чего смог дотянуться, и наутро эмигрировал в страны неведомые. Много пришельцев из разных земель стекаются в Нов-город, на берег Волхова - коряки, ухватистые крабы с руками-клешнями, ненцы с руками-лопатами и сугробами, приросшими к спинам, ительмены на лыжах, пришитые друг к другу в ряд по двенадцать человек, юкагиры с головами-шарами, полными летучих радуг, вепсы с умными песьими головами, тунгусы, умеющие метать во врагов свои смертоносные глаза-лезвия, эвены, нежные, как ледяные цветы, англичане - железные дровосеки в чертовой коже, немцы - ученые цапли в долгополых сюртуках, и французы, смешливые пожиратели лягушек. Там под кремлевской стеной, на старом торжище, за рядами слепых гусляров и калик, у Царь- камня есть место, где всякий может поменяться судьбой со встречным. Больше всего у этого места толпится русских, ибо этот народ всегда хочет странного и не дорожит тем, что имеет. Лис-вор пришел на старое торжище к Царь-камню, и ударил по руке первого встречного - им оказался Сашка, стекольных дел мастер из Архангел-града. Сашка рассмеялся в лицо вору, сказав, что здорово того объегорил, потому что его собственной судьбе не позавидует и паршивая собака. Любящая жена с семью аспидами в пасти ревновала Сашку день и ночь, не давая ему стеклянничать вволю. Он пробовал запекать жену в рыбный пирог, вместо зубатки, но жена только млела, подрумянившись в печи. Он бежал от нее в деревню Бестолкея, но жена обернулась ядреной градиной и ударила его в темечко. И водкой жена тоже умела притворяться. Выпьешь - а она изнутри тебя ест. И все на совесть нажимает, на нравственные принципы. Поведав все это, Сашка вынул из-за пазухи склянку хлебного вина и отсосал половину, а второй поделился с Ли. Ему же отдал 116