Мартова, О. А. Петербургский квадрат : опыт мистической типологии / Ольга Мартова ; [Союз Рос. писателей, Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка]. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2010.

Эффект Трапеции. «Воротился я домой уже в 4 часа в белую, светлую, как днем, петербург скую ночь. Стояло прекрасное теплое время, и, войля в свою квартиру, я спать не лег, отворил окно, сел у окна. Вдруг звонок, чрезвычайно меня уди вивший, и вот Григорович и Некрасов бросаются обнимать меня, в совер шенном восторге и оба чуть сами не плачут. Они накануне вечером вороти лись домой рано, взяли мою рукопись и стали читать <...> Когда они кончи ли, то в один голос решили идти ко мне немедленно: “Что ж такое, что спит, мы разбудим его. Это выше сна!” <...> Они пробыли у меня тогда с полчаса, в полчаса мы бог знает сколько переговорили <„.> Главное о Белинском: “Я ему сегодня же снесу вашу повесть, и вы увидите - ведь человек-то, чело век-то какой! Вот вы познакомитесь, и вы увидите, какая это душа!” вос торженно говорил Некрасов, тряся меня за плечи обеими руками...» Некрасов снес рукопись Белинскому в тог же день. «Новый Гоголь явил ся!» - закричал Некрасов, входя к нему с «Бедными людьми». «У вас Гого ли-то как грибы растут», - выговорил ему Белинский, но рукопись взял. Когда Николай Александрович опять зашел к нему вечером, то Белинский встретил его «просто в ажитации»: «Приведите, приведите его скорее!». И вот (это, стало быть, уже на третий день) Григорович с Некрасовым привели смущенного Достоевского к Белинскому в его квартиру на Невском, 68, визави Владимирского. Он заговорил пламенно, с горящими глазами: «Да вы понимаете ль сами, - повторял он мне несколько раз и, вскрикивая по своему обыкновению, понимаете ли, что это вы такое написали!..» «Я припоминаю ту минуту в самой полной ясности. И никогда потом я не мог забыть ее. Эго была самая восхитительная минута во всей моей жиз ни. Я в каторге, вспоминая ее, укреплялся духом». Никому не известный новичок становится внезапно лучшей надеждой русской литературы. Правда, долю он на этой высоте в глазах критиков не продержался: следующие повести Достоевского «Хозяйка», «Двойник» Бе линский с Некрасовым весьма ядовито высмеяли, злорадно разжаловав пи сателя из «новых Гоголей» что, впрочем, большого значения уже не имело. Эффект трапеции совершился. Тема двойничестиа - Белинский и Некрасов, возможно, не совсем зря называли Достоевского «вторым Гоголем» (хотя, как писатель, он не похож на кого бы то ни было) - их восторженные восклицания услыхала судьба. Как и Гоголь, Достоевский (на свой лад) впоследствии пережил религиоз ный переворот, изменивший всю его жизнь. Владимирский, 13 (Графский , 9). Роковой для Ф. М. адрес здесь на квартире публициста Милютина он посещал собрания петрашевцев. Молодой писатель прельщал г идеями социалистов-утопистов - «горо дом Солнца» Кампаиеллы, Сен-Симононскнм раем на земле, идеальным государством Фурье (эмбрион «развитою социализма»). Утопали в утопиях. 92