Мартова, О. А. Петербургский квадрат : опыт мистической типологии / Ольга Мартова ; [Союз Рос. писателей, Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка]. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2010.

барышню, обладавшую литературным даром, ей и посвящена баллада. О, не знай тех страшных снов, / Ты, моя Светлана! заклинает поэт в последней строфе лунной поэмы. Так вот, в отношении самого себя (т. е„ «Светланы», по арзамасскому прозвищу) эта магия оказалась действенной. Судьба из свет лых юность, согретая «приветом друга, лаской дев», литературная слава, поздний, но счастливый брак, давший окончательное примирение с жизнью, А вот печальная Саша Воейкова, несомненно, знала «те страшные сны». Светлану счастье обошло стороной (заплутало по кругу, будто путник в ме тели...). Бросила она однажды в святочный вечер свой башмачок за ворота - а он указал узким носком путь совсем не в ту сторону.... В близком предчув ствии смерти (скончалась в трудных родах) написала она письмо другу, в котором благодарила за лучшие минуты жизни и назначала встречу за гро бом. «Там я буду еще ближе к вам...» Поэт в виньетке своей судьбы окружен тремя грациями. Он влюблен был (в платоническом стиле) поочередно в двух своих племянниц, расцветаю щих сестер Протасовых, особенно в младшую, Марию. Но мать девиц запре тила им даже думать о свадьбе с Жуковским, ссылаясь на довольно близкую степень родства. Православная церковь в подобных случаях запрещала таинстве венчания. Религиозные табу, правила морали строгой, словно хоро вод призраков, окружили и затенили робко сияющую «Светланину» влюб ленность. Ненависть - оборотная сторона луны. Мистический смысл ситуации. Первому из « соименников» достается «доля» и «встреча», второму «недоля» и «невстреча ». Поэту - солнце с Аполлоновыми лучами;музе его черпая луна. Двойник Коробкина, или Коробка двойников В Серебряном веке на перекрестке набережной Фонтанки и Чернышева переулка в знаменитой Вольной философской ассоциации (Вольфилле) Ан дрей Белый, он же Борис Николаевич Бугаев, читал адептам курс лекций о символизме. Прозаик, поэт, антропософ гений с чертами безумия или (и) безумец с даром гениальности. Автор самого великого романа о Петербурге, может быть, один из четырех самых великих авторов XX столетия (Кафка, Джойс, Пруст и Белый), «Читал лекции» - слабо сказано, это были не то богослужения, не то сеансы черной магии, безо всякого ее разоблачения: он заговаривал аудиторию многочасовыми блистательными монологами, витий ствовал, пританцовывал, а руки летали в воздухе. Ирина Одоевцева называ ла действа сии небесным чистописанием, Георгий Иванов - словесным бале том, а Марина Цветаева метанием поэтического бисера. Мог уболтать со беседника, если не до смерти, то до потери сознания: два человека натурально упали в обморок, слушая его, причем, такие закаленные эрудиты, как Сергей Соловьев и Владислав Ходасевич. И не здесь ли, в Вольфилле, несясь после лекции по залам, в поисках выхода, Белый умудрился «вбежать» в зеркало. Как описывает это очевидец: «Натолкнувшись с размаху на себя самого, Белый 59