Мартова, О. А. Петербургский квадрат : опыт мистической типологии / Ольга Мартова ; [Союз Рос. писателей, Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка]. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2010.

град - клон Санкт-Петербурга, голем, созданный в начале XX века и ныне развеянный; впрочем, не до конца. Его островки еще можно встретить в го роде; призраки его (Ильич, Мироныч...) еще являются горожанам. Градусы Зазеркалья Это месяц плывет но эфиру, Это лодка скользит по волнам. Это жизнь приближается к миру. Это смерть улыбается нам. Ветки соссн - они шелестели: «Милый друг, ІІОГОДИ, ПОГОДИ...» Это призрак стоит у постели И цветы прижимает к груди. Георгий Иванов. На роль петербургского Зазеркалья претендуют многие ристалища и сто гна, и даже храмы христианские, среди них самый старый в столице Тро ицкий собор, на колокольне которого дьячок однажды ночью увидел голую бабу-кикимору, от чего перепугался и кричал: «Петербургу быть пусту!» за что был бит батожьем нещадно. И Калинкин мост, где являлось обывателям привидение чиновника, которое, без всяких сантиментов, срывало с припоз днившихся прохожих шинели. И кровавого цвета Михайловский замок, где император Павел умер «от апоплексического удара табакеркою в висок» - по предсказанию, ровно на сороковой день после переезда его в цитадель... Шереметьевский дворец Фонтанный Дом, «сноп видений, сновидений, го лоса миров иных»... Особняк на Большой Дворянской, за наглухо закрыты ми дверьми которого, как доносили очевидцы, собирались на карточный «фа раон» именитые покойники... Инфернальный «Чертов дом», получивший свое имя в фольклоре после того, как десяток его жильцов покончили жизнь са моубийством...Криминально-сакраментальный Обводный канал... Расстанная улица, улица расставаний, по которой два века несли на руках гробы, тащи лись, чадя факелами, катафалки к старому кладбищу... Всеволод Гаршин, житель нашего фэнсиона, пронзительно писал об этой длинной Расстанной улице: «Мертвый Петербург больше живого... Если скуч но среди живых, то куда же деваться, как ни к мертвым? Говорить с ними, то есть читать их книги, я устал, пойду посмотреть, где они лежат...» (и сам он вскоре, сведя счеты с жизнью, поехал в черном экипаже по улице Расставаний Навеки...) Город этот «царицей Авдотьей заклятый, достоевский и бесноватый» весь пропитан чертовщиной (как, впрочем, и белой магией): черти летят в тучах, вьются меж трамвайных путей, выглядывают из мусорных баков, ходят модно расфранченные по улицам. Но, но моему убеждению, истинное питерское Зазеркалье это наш фэнсион. 31