Мартова, О. А. Петербургский квадрат : опыт мистической типологии / Ольга Мартова ; [Союз Рос. писателей, Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка]. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2010.

ное, чем он сам, утешает его: «Вставай! Пошли со мной, у меня есть, где переночевать», 4. Федор Тютчев в гостиной князя Мещерского читает свое (последнее, но этого еще не предполагает никто) стихотворение о Наполеоне III и с каждым словом слабеет - лицо становится землистым, на лбу выступает испарина, он уже не может разобрать в тетради собственного почерка, не в состоянии плавно произносить слова. Не дочитав текст до конца, поэт, хватаясь руками за воздух, косо оседает на ковер. 5. Лидия Авилова достает из бархатной коробочки золотой брелок в фор ме книги, с выгравированной на нем надписью «Соч. Ан. Чехова. Стран. 267 стр. 6 и 7». Найдя эти строки в книге, можно прочесть: «Если тебе когда- нибудь понадобится моя жизнь, то приди и возьми ее». Она с сомнением смотрит на брелок, осеняет себя крестным знамением. И вновь упаковывает вещицу в футляр - она пошлет брелок завтрашней почтой в Москву, Антону Чехову. 6. Мальчик Саша Блок, выйдя с мамой из церкви в Вербное воскресенье с горящей восковой свечечкой в руке, осторожно прикрывает пламя другой ладонью: если удастся донести огонек до дому, чтоб он не погас, под непремен ным дождем пасхальной недели, то исполнится самое главное желание. А оно у мальчика такое: освободить Царевну, которая спит вечным сном в пещере на краю света, «во тьме печальной», под крышкой хрустального гроба. 7. Декорации: холостяцкий номер Пале-Рояля, с неубранной кроватью в алькове, на которой сидит робеющий гость. Из-за ситцевой занавески выхо дит хозяин со старой плюшевой портьерой на плечах и в пурпурном ночном колпаке. Остреньким (с крючком на конце) взглядом окидывает учителя Шаляпин его нет. Есть - Мефистофель. - Я здесь! Личина, к искусству актерскому уже не принадлежащая. А вот, явись на сцену, закрой всего себя плащом, согнись дугой, убери голову в илечи и мрачно объяви о себе: «Я здесь!», потом энергичным движе нием сорви с себя плащ, встань гордо во весь рост! Гроза! Дерзновенье! И даже немыслимый какой-то, но внушительный - Тартар. Все вздор, театральные стразы, бирюльки профессии! Но правда имеется: она в интонации Дальского, в его облике. Чудовищный, чудодей ственный Мамонт. Не словами объяснил, а всем собою. 8. Дебютантка Анна Павлова, кутаясь в шаль, сидит в кресле и слушает долгую речь о былом Мариинки корифея-танцовщика Павла Гердта. Охнув, Анна потирает косточку ступни, которая все болит после вчерашнего спек такля. Старый принц, пав на колени перед Павловой, не без трепета сердеч ного берет ее ножку в свои руки: «Милое дитя, у вас слишком нежные паль цы, слишком высокий подъем. Вам нужны пуанты другого фасона... Я нари сую. Берегите, берегите себя!» 285