Мартова, О. А. Петербургский квадрат : опыт мистической типологии / Ольга Мартова ; [Союз Рос. писателей, Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка]. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2010.

Ступил поэт на ту самую доску, которая оказалась трамплином Ананки. Какие-то вездесущие питерские «сущности» нашептали ему, в его подваль ной одиссее, «петушиное слово», секрет Пиковой дамы, пароль победителей. Воздалось сторицей за все унижения. Сам министр финансов России Алек сандр Абаза проиграл литератору, в целом, более миллиона франков а он был далеко не единственным донором Некрасова. Крупнейший разовый выигрыш составил, по его собственному подсчету, 83 тысячи рублей (сейчас это соответствует приблизительно 80 тысячам долларов США). Парадоксы мистической топографии Что говорит нам намять этого места, каковы суть, его особое значение в общей структуре Петербурга, мистическое предназначение, тайная подопле ка? Во-первых, согласно изустному преданию, это: Сердце города. Невский - центральная ось, позвоночник чудовиіца-Пстрополя, Дворцо вая его чело. Сенатская, Исаакиевская - глава, венец. От Дворцовой пло щади до Мойки, самая узкая часть Невского, шея. Невский, от Мойки до Фонтанки, становой хребет. Знаменская площадь крестец. Владимир ская площадь сердце. (Получается, что сердце у чудища справа, но в Санкт- Петербурге, единственном европейском городе, левая сторона улиц соответ ствует четным номерам домов, а правая нечетным. Это город, «вывернутый наизнанку», город-негатив, и поэтому сердце у него должно быть с правой стороны). Притом, наш фэнсион это пограничная территория, буфер, конец града Петрова и начало самой старой в его истории окраины: Хвост чудовища Петрополя-Тритона (трапециевидный шлейф па радного платья столицы). Трапеция не вписывается в те границы Петербурга, которые существова ли при жизни его основателя. По реке Фонтанке проходил южный рубеж новой столицы. Торжественным входом, въездом в него явился лучшими зодчими выстроенный Аничков мост, с дивными скульптурами юношей, укро щающих коней (аллегория искусства), ворота столицы, ее погранзастава. Стража, вооруженная пищалями, следила, чтобы в Петербург не входили подозрительные личности (бандиты, фланеры, поэты их и Платон не взял в идеальное государство). Достойны ли вы быть впущенными? «Ты прохо ди, а ты - вон!» Исчезни, развейся. А за парадными воротами: «место пусто». Захолустье, выселки, глухомань. Еще при Елизавете Петровне на Фонтанке охотники, схоронившись в камышах, сторожили болотных куликов, вальдш непов и прочую славянофильскую дичь. На Знаменской площади часовых в караульной будке одолевали волки (и одного, не вовремя высунувшегося из сеней, рождественской метельной ночыо таки заели). Фонтанкой река, соб 26