Мартова, О. А. Петербургский квадрат : опыт мистической типологии / Ольга Мартова ; [Союз Рос. писателей, Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка]. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2010.

Авилову по-настоящему любил, другие (в их числе сестра писателя) яростно это опровергают. Вопреки всему скепсису, явственный аромат живых цветов исходит от этой истории (метафора, использованная потом в их переписке). Флора в весеннем венке... В их отношения вмешался Принц Карнавал - на костюмированном балу под маской Лидия предприняла робкую попытку объясниться со своим ку миром, но Антон Павлович, всегда немного боявшийся женщин, сделал вид, что обознался перепутал девицу Флору с записной обольстительницей, актрисой Яворской, уже встречавшейся на этих страницах, той самой, кото рая «косила свои жертвы десятками» (см. Страна Обезьяния). Авилова Клеопатрой не была. Покорно выслушала отповедь: «Молодым девицам бы вать в маскарадах не полагается»... Впрочем, по ее свидетельству, Чехов не раз признавался ей и любви - и даже во время того самого памятного визита на Николаевскую: «Знаете ли вы, что я был серьезно увлечен вами? Это было серьезно. Мне казалось, что нет другой женщины на свете, которую я мог бы так любить. Вы были красивы и трогательны...» У героини знаменитого рассказа Чехова «О любви» Анны Луганович (прекрасной молодой женщины, замужней и с ребенком) инициалы Лидии Авиловой. Они встретились на Николаевской, в квартире писательницы, наедине, но какие-то фатальные мелочи, неосторожно оброненные и неправильно вос принятые замечания, вновь помешали им понять друг друга. Очень но-че- ховски - упустить счастье из-за сущих мелочей; в его прозе, как, может, нигде больше, важны детали. «Я вас любил, продолжал Чехов уже совсем гневно и наклонился ко мне, сердито глядя мне в лицо. - Но я знал, что вы не такая, как многие женщины, которых я бросал и которые меня бросали; что любить вас можно только чисто и свято на всю жизнь. И вы были для меня святыней. Я боялся коснуться вас, чтобы не оскорбить. Знали ли вы это?» Потом Чехов ушел, и Авилова принялась терзать себя, сожалея, что не дала ответа на любовное признание (в виде отповеди). «Промучавщись еще два дня, я приняла решение. В ювелирном магазине я заказала брелок в форме книги. На одной стороне я написала: “Повести и рассказы. Соч. Ан, Чехова”. А с другой: “Стран 267 стр. 6 и 7”». Если найти эти строки в книге, то можно прочесть: «Если тебе когда-ни- будь понадобится моя жизнь, то приди и возьми ее». Может быть, это самое изящное объяснение в любви, которое существует в русской прозе. И самое талантливое, что сделала в литературе небесталанная беллетристка Лидия Авилова. Иван Алексеевич Бунин, ее знавший, значительно сказал о ней: «Она принадлежит к той породе людей, к которой относятся Тургеневы, Че ховы. Я товорю не о талантах, - конечно, она не отдала писательству своей жизни, не сумела завязать тот крепкий узел, какой необходим писателю, не сумела претерпеть все муки, связанные с искусством, но в ней есть та слож ная и таинственная жизнь...»