Мартова, О. А. Петербургский квадрат : опыт мистической типологии / Ольга Мартова ; [Союз Рос. писателей, Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка]. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2010.

Стрепетова с позиций высокой морали осуждала вольное поведение Марьи Гавриловны, ее романы, женские победы. Савина, пародируя Стрепетову, топала ногами, как слон, и завывала по-волчьи. Стрепетова, изображая со перницу, развратно виляла задом и жеманно пищала. Талантливы и - видит Бог! - добры были обе. Просто, помимо даже собственной воли, они вопло щали в себе два лика Театра, две его души. Мистерия фэнсиона (Талия и Мельпомена) Соперничество двух ипостасей театрального искусства, двух его муз - Талии и Мельпомены, в судьбах двух актрис. Два гения театрального искус ства, не уживающиеся на одних подмостках, в рамках одной эстетики, в об щем пространстве времени. Это также соперничество трагического и коми ческого, «черной пьесы» и «розовой пьссы», смеха и слез (алмаза и жемчу га): ни одна из двух Сил никогда не сможет победить другую, но и примирение их невозможно. Дом 11. ...И примирение их невозможно - разве только в эмоциональном про странстве одной человеческой души. Матерый «актерище» Владимир Нико лаевич Давыдов держал на Пушкинской, 11 школу драматического искусст ва, в которой обучалась юная Вера Комиссаржевская (молодые ее годы про шли неподалеку в доме на Ямской, 34). Талант Веры сочетал в себе «два лика Мельпомены»: комедийность и трагичность, глубину и легкость, высокую простоту Стрепетовой и блестя щую виртуозность Савиной. Она была, следуя нашей терминологии, Алмаз и Жемчуг в одном лице (случай редчайший). Не похожая ни на кого, траги комическая героиня. Как писал Осип Мандельштам, «среди хрюканья и рева, нытья и декламации мужал и креп ее голос, родственный голосу Блока». Выучившись в школе Давыдова, Комиссаржевская, одна из многих адеп тов фэнсиона испытала головокружительный взлет. Сделалась одним из сим волов предреволюционной эпохи. Это один из самых очевидных эффектов Трапеции. Сотканная из трепета История любви. В квартире на Пушкинской Стрепетова, до сих пор все трепетавшая пе ред фатумом, впервые в жизни была если не счастлива, то покойна и благо получна. Избранником Пелагеи, подарившим ей искреннее чувство, стал Александр Погодин, внук знаменитого историка. Ей было тогда уже за 40, ему - на 13 лет меньше. Актрисе, чтобы выйти замуж за любимого человека,