Мартова, О. А. Петербургский квадрат : опыт мистической типологии / Ольга Мартова ; [Союз Рос. писателей, Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка]. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2010.

десять рублей, не впуская ее в комнаты» (Н. Берберова). Весь заклятый северный город уже представлялся Чайковскому ловушкой, где на всех пере крестках ждала его обратившаяся в Перевертыш жена. Он бежал и бежал от нее, как безумец от навязчивого призрака, как Евгений от Медного Всадни ка. Кровь стучала в ушах, отзываясь звоном бронзовых копыт по имперской мостовой... Жена и Россия - всегда немножко одно и то же. Сердобольные друзья помогли, увезли в Швейцарию. Дальнейшая судьба Антонины Ивановны ужасна - беспорядочные свя зи, незаконнорожденные дети, неуклонно сдаваемые в воспитательный дом, нищета, прогрессирующее умственное расстройство - в лечебнице для ду шевнобольных на Удельной прошли последние 20 лет ее существования (одна из самых сильных фраз в этой книге). До встречи с Чайковским она была просто экзальтированной стареющей девой; драма отвергнутой жены сдела ла ее больным человеком. Впрочем, мужа госпожа Чайковская пережила, прислав ему на похороны огромный венок с надписью по черному крепу: «От боготворившей его жены». «Никакие силы не заставят меня разлюбить тебя; отнесись же ко мне хотя бы с сожалением», - в этой мольбе слышится чистый звук: страдание. Мог ли он не уловить этой ноты музыкальным своим, абсолютным слухом? Близ кие композитора, даже без меры обожавшая его сестра Александра, считали, что он поступил с Милюковой «очень, очень дурно». Александра Ильинична сформулировала однажды в письме приговор, довольно точный: «Взять ка кую бы то ни было женщину, попытаться сделать из нее ширму... а потом перенести на нее ненависть, долженствующую пасть на собственное поведе ние - это недостойно человека, так высоко развитого». Однажды в письме к фон Мекк Чайковский высказался: «Жена моя - какая она ни есть не виновата в том, что я поощрил ее, что я довел положе ние до необходимости жениться. Во всем виновата моя бесхарактерность, моя слабость, непрактичность, ребячество». Много раз он убеждал себя, что Антонина Ивановна «самая дрянная личность, какая есть на свете», но никак не мог отделаться от чувства вины. Чистый (по камертону!) отклик сострадания звучит в дневниковой записи, через много лет после мучительных свиданий на Пушкинской: «...жаль ее. Не посчастливилось бедной». Комментарий фэнсионера. Будучи «мужем Милюковойкомпозитор не мог работать над своими опусами - и это главное во всех коллизиях их отношений. Именно Муза Чайковского - искусство в нем - отвергло столь категорически любовь Антонины. Чайковский в фэнсионе Леиітуков переулок, 16. Здесь провел Петр Ильич свой «се;юн NN» - начала, неизвестности, недобро желательства судьбы, надежды - похожий и не иохожий на аналогичные 247