Мартова, О. А. Петербургский квадрат : опыт мистической типологии / Ольга Мартова ; [Союз Рос. писателей, Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка]. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2010.

Гердт рано понял необыкновенную даровитость балерины и вместе с тем боялся, что с детства хрупкое здоровье ее может не выдержать танцевальной каторги. Поведал ей множество сугубых секретов, посоветовал использовать особый фасон пуантов, который она потом всю жизнь изготовляла на заказ в одной итальянской мастерской (продолжение темы башмачков Талъони ), научил упражнениям для ее слабоватой спины. Называл ее «мое дитя», «Дитя мое милое...» Однажды после трудного спектакля сам расшнуровал ее ту фельки - и легендарные ножки ученицы утонули в его ладонях. Свою первую заглавную роль в балете «Пробуждение Флоры» Павлова танцевала в дуэте с Гердтом: она - Флора, он - Феб. Артисту было тогда всего-то около 60-ти, и он, как всегда, убедительно явился под свет рампы красавцем-Богом (продолжение темы Аполлона). Словно цветку (Флоре) корифей помог расцвести лучшей балерине сво ей эпохи. Принц (последний настоящий) преподнес туфельку Сандрильоне. Есть все основания считать встречу Павловой с Гердтом судьбоносной. Миги. Выпускница-дебютантка, кутаясь в шаль, сидит в кресле и слуша ет долгую речь корифея о былом Мариинки. Охнув, Анна потирает косточку ступни, которая все болит после вчерашнего спектакля. Старый принц ста новится на колени перед Павловой, не без трепета берет ее ножку в свои руки: «Милое дитя, у вас слишком нежные пальцы, слишком высокий подъем. Вам нужны пуанты другого фасона... Я нарисую. Берегите, берегите себя!». Иллюзионист (Балетоман) Рок Николаевской улицы - даже в другой ее ипостаси не обойтись без «василисков счастья»! Другом и покровителем Павловой становится несом ненный иллюзионист (вот он, двенадцатый!) Виктор Дандре. Маэстро спе куляций, аферист высокого полета, виртуальный строитель фантасмагори ческого «моста всех времен и народов» был также фанатом балета. Свободно ориентировался в его голубой дымке: знал толк в фата-морганах. Иллюзией так никогда и не выстроенного эпического Моста (театральная декорация, «крашеные картоны») Дандре удалось обольстить весь Петербург, православ ного царя-батюшку и еврейскую государственную Думу. Деньги, выделен ные банками и частными лицами «ради шедевра и чуда инженерной мысли», потрачены были с толком - на другой шедевр и чудо. Для юной Анечки, едва вспыхнувшей звезды, Виктор купил и отделал в аристократическом районе Петербурга очень приличный дом с просторным «белым залом», о котором она мечтала: много роскошных цветов, балетный станок, и на стене - огром ный портрет Тальони. Некий «мост» все же был в итоге возведен - между дебютанткой Мариинки и всемирно известной Анной Павловой. Впослед ствии Дандре по распоряжению правительства России был отдан-таки под суд, заключен в тюрьму - растраты за ним числились немалые. По как-то сумел выкрутиться (время суматошное, революционное!) и Анна его не пре дала, прислала на выкуп большую сумму, заработанную каторжными гастро лями. Танцевала, как проклятая, почти что в кафе-шантане, все за презрен 239