Мартова, О. А. Петербургский квадрат : опыт мистической типологии / Ольга Мартова ; [Союз Рос. писателей, Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка]. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2010.

как же не писать было на них пародии и эпиграммы. Финалом вечера был «весьма порядочный» ужин, на котором дружно съедался жареный гусь, по скольку именно хорошо откормленными іусями славился крестный отец про винциальный городок «Арзамас». И только. Бурлеск, остроты, спичи (коро тенькие спички) и просто галиматья, «реникса», валяние литературного дурака. Не столь уж, кстати, далека параллель с возвышенно-интеллектуальны- ми, высокоидейными люсиями Серебряного века, будь то хоть «Звучащая раковина», жемчужины в которой любовно выращивал Николай Гумилев, - хоть «Духовный триумвират» (троебратство), явленное миру в ипостасях Д. Мережковского, 3. Гиппиус и Д. Философова. И там, и тут главным было взаимное внутренние притяжение, гравитация мира искусства. В люсиях пьют чай и шабли (водку, пунш, жженку, и т. д.), влюбляются, ссорятся, играю т, шалят. Здесь же основываются литературные течения, про возглашаются «Манифесты», проповедуются великие истины, выдвигаются из среды гении и знаковые фигуры своего времени. Несомненно, знаменитейшими люсиями являлись и «Башня» Вячеслава Иванова, и «Бродячая собака», и «Привал комедиантов», и «Диск» (Дом искусств, «сумасшедший корабль»), и «Сераішоново братство»... Есть тип творческой личности, которой присущ этот дар, - собирать вок руг себя, «под круг ог абажура» единомышленников, близких «конституци онно» людей. Назовем эту способность люсиентностью. Люсиентной лично стью был, например, Милий Балакирев. У него несколько адресов в нашем фэнсионе - на Коломенской, Разъезжей и Невском, и где бы он ни поселял ся, квартира тут же становилась «столицею» балакиревского кружка компо зиторов, который больше известен по второму своему названию «Могучая кучка». Образчик артиста-люсиента - Николай Ходотов, чья гостиная в доме на Коломенской в народе прозывалась «Филиалом Александринки», причем посещали ее не только собратья по актерскому ремеслу, но и литераторы, музыканты и прочая. Яркой люсиентностью обладал уже упомянутый Гуми лев, который без конца основывал какие-то поэтические школы, «Цеха», аль манахи, издательства - «всегда все дело обстоит в правильной организации»... Люсиентной звездой первой величины надо считать Дягилева, генерального Распорядителя бала русского искусства. Может быть, прежде тяга творческих людей друг к другу была сильней, чем теперь, я насчитала в фэнсионе почти 80 люсий, люсиетт и люцеусов (в действительности их существовало больше), неполный список «самых- самых» читается как лирическое стихотворение. Люсии и люсиетты. 1. Салоны сенатора Петра Мятлева и его сына поэта Ивана Мятлева. Невский, 41. 2. Салоны и галереи, концертный зал Белосельских-Белозерских (несколь ко поколений). Невский, 41. 3. Усадьба Радищевых. Встречи дворянской интеллигенции. Участок дома по Николаевской, 14 (не сохранился). 214