Мартова, О. А. Петербургский квадрат : опыт мистической типологии / Ольга Мартова ; [Союз Рос. писателей, Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка]. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2010.

из-за любви к ней и к поэзии), а «действительные члены Обезьяньей палаты» расплевались из-за мартышкина хвоста. Вздорная каверза вош ла-таки в историю литературы - может, имелось в ней второе дно. Отметим здесь авантюрную планиду Алексея Толстого, «несгораемого»■ господина, в уже не столь далеком будущем генерала от словесности, лауреата Сталинских премий. Весьма сноровисто он выкрутился. Из одного литературного шторма перекатился в другой, как шаровая молния... Эхо-магнит. Питерской богеме, предавшей его во имя Сологуба, третий Толстой та лантливо отомстил в своем романе «Егор Абаза», дав смачные карикатуры на Волошина, Кузьмина, Северянина, Мейерхольда, Мережковского, Купри на и прочих . Журнал «Дэлос», хлестко описанный в нем, это, несомненно, «Аполлон», а кабак «Подземная клюква» - «Бродячая собака». Счастье еще, что здравомыслящие друзья отговорили автора печатать эту вещь. Досталось «Серебряному веку» и в «Хождении по мукам» (Бессонов- Блок, «велико лепные кощунства» и т. д.) и даже в «Золотом ключике». В Карабасе-Бара- басе, заставляющем плясать и ломаться наряженных кукол, угадывается страшноватый Федор Кузьмич. Но не будем забывать, что ключик золотой достается в конечном итоге Буратино. Дом Карловой Набережная Фонтанки, 48. История любви. Любовь Элизы и Армана, иль Переписка двух семей.... Барышня из небога той петербургской дворянской фамилии, она была фрейлиной великой кня гини Екатерины Михайловны. На одном из раутов семнадцатилетняя Ната лья Ванлярская, лучшая музыкантша при маленьком дворе, была представ лена сыну своей патронессы, Георгу Мекленбург-Стрелицкому, застенчивому меломану. Роман изысканный, старинный, отменно длинный, длинный, длин ный... Заговорили о предстоящем 50-летии Антона Рубинштейна. Георгий Георгиевич в эти дни вошел в юбилейный комитет вместе с Милием Балаки ревым (и Рубинштейн, и Балакирев жители фэнсиона). Наталья и Георг, едва обменявшись несколькими фразами, почувствовали себя так, как если бы давно друг друга знали. С этого дня начались между ними особые отно шения, внешне выражавшиеся лишь в обмене нежными взглядами и редких кратких table-tolk. Мистический смысл ситуации. В мире своей любви эти двое окружены не великосветскими знакомыми из блистательного Петербурга, а вирту альным миром богемной Трапеции - музыкантами, художниками, писате лями. Фэнсион - наперсник их и сваха. Весь остальной грозный мир, «жестокий свет» ополчился против влюб ленных: императорская семья, род Мекленбургов, религия, общественная 207