Мартова, О. А. Петербургский квадрат : опыт мистической типологии / Ольга Мартова ; [Союз Рос. писателей, Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка]. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2010.

Сологуб на своих сборищах любил в разгар веселья внезапно потушить свет в гостиной, чтобы в темноте слышались звуки поцелуев. А когда лампы вспыхивали вновь, то заставали гостей в весьма интимных позах. Кому-то нравились такие шутки, но у других это вызывало отвращение. Молодой Пришвин, например, писал: «Салон Сологуба - величайшая пошлость, самого ворящая» резонирующая мертвая маска...» (снижение темы Карнавала. О. М.). Мертвенность «веселеньких» развлечений в этом доме отмечали и другие посетители, в ней имелись соответствующие детали, например, «загробный» голос хозяина, убеждающий гостей угощаться изысканным ужином. Принц фиалок С некоторых пор Сологуб рьяно (как тетушка княжна Алина провин циалку Таню Ларину) выводил в высший свет литературы Игоря Северяни на и вполне в этом преуспел, немало поспособствовав петербургской славе «Принца фиалок». Образ самого гламурного русского поэта как-то очень вяжется с раздушенной и раззолоченной атмосферой сологубовых посиде лок. Северянину, единственному, удалось в литературе казалось бы невоз можное - он сделал пошлость органичным элементом свой эстетики. В гер барии нашего фэнсиона его засахаренные фиалки займут особую страницу. Не здесь ли, на Разъезжей, сложились «искрометные» строки: «Вонзи те штопор в упругость пробки, и взоры женщин не будут робки», вызвав шие гнев Льва Толстого, торжественно провозгласившего, что «до такой степени падения еще не доходила русская литература». Напрасно возму щался яснополянский мудрец, «искорки» шампанского из той бутылки оживляют все: и псевдовакхические обезьяньи пляски, и мертвенный кар навал ночных «поэз»: Сверкните, мысли! Рассмейтесь, грезы! Пускайся, Муза, в экстазный пляс! И что нам - призрак! И что - угрозы! Искусство с нами - и бог за нас!.. Сологуб посвятил сверкающему Игорю триолет, написал парфюмерное предисловие к его книге «Громокипящий кубок» и увез Северянина в турне но России. «Оно обернулось невиданными триумфами: женщины кидали к ногам Принца силосные охапки цветов, бриллиантовые браслеты и броши, студенты выносили его со сцены на руках, выпрягали лошадей из его коляс ки и впрягались в нее сами,.,» (продолжение темы Идола). «Громокипящий кубок» за два года переиздали семь раз, общим тиражом десять тысяч, тогда как «Камень» Мандельштама, вышедший в эти же годы, имел тираж только 300 экземпляров. Я гений, Игорь Северянин, Сноси победой уноси, Я повс.еградію ойэкрансп И іювсесерлно утвержден. 205