Мартова, О. А. Петербургский квадрат : опыт мистической типологии / Ольга Мартова ; [Союз Рос. писателей, Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка]. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2010.

следствий была безвременная гибель поэта Иннокентия Анненского, Он умер от сердечного приступа на ступеньках лестницы Царскосельского вокзала, в непосредственной близости от кварталов Трапеции ( Смерть в фэнсионе). Раненный рикошетом дуэльной пули... Близкие люди считали, что сердечни ка Анненского свел в могилу удар по его гордости: в свежем номере «Апол лона» вместо его стихов члены редакционной коллегии, переживавшие (даже праздновавшие) коллективный психоз влюбленности, «амок» - напечатали очередную магическую подборку Черубины; учитель Гумилева воспринял это как предательство. ...Только и мутном пролете вокзала Мимолетная люстра зажглась. Только кто-то кому-то с. перрона Поклонился и ночной синапс. Только слабо блеснула корона На несчастной моей голове (Фатэма). В дни кометы-Черубины... Вторым следствием этой небесной мистерии являлось исчезновение с питерского горизонта Макса Волошина, его изгна ние в Киммерию, на вечное крымское поселение. Как считал он сам, гордые петербуржцы дуэли с Гумилевым «и вообще, всю эту черубину» ему не про стили. Третьим следствием истории Черубины де Габриак (действительно, как пророчил Волошин, навек оставшейся в литературных анналах) был брак Ахматовой и Гумилева. Услыхав о дуэли из-за «фальшивой испанки», Ахма това навсегда возненавидела Волошина и, наконец, припяла очередное, пя тое по счету, предложение Николая Степановича выйти за него замуж. Как мне представляется, именно после дуэли Волошиным Николай Гу милев стал другим человеком (погиб от выстрела и возродился заново). Пе рестал существовать неврастеничный молодой стихотворец, эпигон Брюсова и д'Аннунцио, возник сильный духом поэт, победитель жизни, «конквиста дор в панцире железном». Произошло почти сакральное до-воплощение: установился характер, прояснилась судьба, стало более зрелым творчество. Почувствовав это, изменила свое отношение к нему и безжалостно высмеи вавшая его Анна Горенко (истинное его горе), из-за которой он впадал в отчаяние, покушался несколько раз на самоубийство. «Сколько несчастнее наш Микола претерпел и все зазря», еще недавно зло иронизировала она в письме к подруге. Но, стало быть, не «зазря» -- жених ее, надо отдать ему должное, знал цену своим желаниям. Кстати говоря, четвертым следствием истории была передача вакансии, если угодно, титула «первой женщины-ноэта», которым месяца три владела Черубина, - Анне Ахматовой. Последняя отзывалась о событиях весьма ук лончиво, даже, в своем стиле, таинственно: хотела, мол, девица, прославить ся благодаря дуэли двух известных поэтов, но чего-то, все-таки, не рассчита ла. «Всего тут никто не знает...» 193