Мартова, О. А. Петербургский квадрат : опыт мистической типологии / Ольга Мартова ; [Союз Рос. писателей, Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка]. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2010.

«Аполлон», представившись Черубиной де Габриак (жутковатую фонему выдумал все тот же Макс), - испанкой, девушкой из высшего света. Чсруби- на - херувим, безгрешный ангел, но и - карающий воин Бога. Тут же слы шится: Керубиио олицетворенный розыгрыш, сюрприз Моцарта и Бомар ше, мальчик б девичьем платье... А Габриак - это, вроде бы, древесный корень, коктебельская коряга... «Испанке», как ни странно, вполне удалось убедить в своем существовании не падких на дешевый блеск и не отличаю щихся легковерием Маковского и Гумилева. Оба аполлоновских мэтра заоч но влюбились в провокационную Черубину и дебют ее вскоре состоялся на страницах культового журнала (Лилия в Садах поэзии, так и не раскрывшая ся вполне). Па краткий миг де Габриак заняла в литературе то место, кото рое потом досталось Марине Цветаевой и Анне Ахматовой, ее величали первой поэтессой России, ей присылали объяснения в любви на бумаге с золотым обрезом и корзины роз (тема Идола). Но Черубина, хромой херу вим, млея, рефлексируя, пряталась. А просьбы «Аполлона» предъявить ему себя становились все настойчивее. После неизбежного раскрытия, казалось бы, безобидной и милой даже мистификации Дмитриева (до сих пор непонятно, зачем), позволила себя уничтожить. Заигрывание со стихией карнавала обернулось для нее траги ческим Перевертышем. Критики наперебой рвали в клочки жалкую ее вуаль: «Королева лгуний... Лукавая литературная авантюристка, к слову сказать, оказавшаяся, когда ее обличили, на редкость безобразною лицом...». Маков ский живописал Елизавету как страшную химеру, дракона, представшего перед ним вместо полной чар Черубины, которую он сам же и навоображал. Вариации хорошо известной нам темы - маска, приросшая к лицу, срывать се бывает очень больно. Эту коллизию можно рассмотреть как конфликт между именем и (очень неудачной) имаджиной. Иссеченное злыми словами «литературное лицо» поэтессы так никогда и не зажило Меж тем, реальная Лиля вовсс не была уродом. Поэт Иоганнес фон Гюн тер очертил ее острым перышком: «Среднего роста, скорее маленькая, до вольно полная, но грациозная и хорошо сложена. Рот был слитком велик, зубы выступали вперед, но губы полные и красивые. Нет, она не была хоро ша собой, скорее она была необыкновенной, и флюиды, исходившие от нее, сеюдня, вероятно, назвали бы “сексом”». Черубину-Лилю в натуральном ее облике долго по-военному осаждал в Крыму и даже делал ей предложение Николай Гумилев знаток и ценитель; руки ее просил также Волошин. О таланте бедной Черубины убедительно свидетельствует вышедшая недавно в одном их петербургских издательств книга - стихи обладают не повторимой эстетикой, узнаваемостью творческой манеры, что является если и не главным критерием искусства, то, во всяком случае, атрибутом всякого художественно состоявшегося явления. С технической точки зрения они выглядят не слабее ранней Ахматовой, за некоторыми «но» Черубина не сколько академична, условна, ей хватает ахматовской живости, подлинно- сти.„ Цветаевского удара - искренности и силы... Не хватает в сочинениях 190