Мартова, О. А. Петербургский квадрат : опыт мистической типологии / Ольга Мартова ; [Союз Рос. писателей, Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка]. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2010.

На бал к Сологубам Щеголева явилась в костюме грузинки, с длинной белой вуалью, Блок в черном домино (карнавальные Жених и Невеста). То, что казалось невозможным в обыденности, стало вдруг неотвратимым в ис каженной действительности карнавала: «В глазах его я видела зверя... Задыхаясь, он шепнул мне: “ Умоляю вас, умоляю, пройдите п кабинет, я вам должен сказать несколько слов". Я, как загипнотизированная, поднялась... Блок шел за мной, я обернулась. Мне сделалось страшно, и не успела опом ниться, как была сжата сильными объятиями... К моим губам прильнули горячие сумас шедшие губы, в промежутке я только успела шепнуть: “Оставьте, оставьте меня!"». Лестница дома № 5 помнит проходившую по ней «совсем некрасивую», но грациозную женщину, обладательницу гортанного, «воркующего» голоса. Она еще не знала тогда, что ей посвящены строки из числа тех, что будут звучать, покуда вертится Земля. ,..И готовый на ііош . іс муки, Вспоминаю тс пыпги, снега, Т ііои дикие слабые руки, Бормотаний тпоих жемчуга. Фатпзма. Мужем Валентины-звезды был пушкинист Павел Щеголев, тот самый, что блестяще «поверил алгеброй» дневник Алексея Вульфа в своей книге «Любовный быт пушкинской эпохи». Комментарий фэнсионера. «Быть может, все в жизни лишь средство для звонко звучащих стихов...». Как представляется, единственный не простительный грех поэтов (прирожденный изъян) - то, что абсолют ная любовь-цель в их творчестве и чудотворстве становится средством. Больше, чем NN (пусть чуть-чуть больше), любят они свою музу. Искус ство, вмешиваясь в отношения, как самый требовательный, ревнивый любовник (некто третий) в итоге, разрушает их. Незнакоумка Горький описал сцену общения Блока с одной из «билетных» барышень Невского: подхватив литературную моду, они одно время все носили туго схватывающие стаи шелка и шляпки с траурными перьями, мурлыкали ма нерно: «Господин хороший, не желаете познако-у-миться с Пезнако-у-мкой?»... «Мы пара Незнакоумок, можете получить электрический сон наяву. Жалеть не станете, миленький...» ...И медленно, пройдя меж пьяными, всегда без спутников, одна, дыша ду хами и туманами, она садится у окна... И странной близостью закованный, смотрю за темную вуаль и вижу берег очарованный, и очарованную даль... И перья страуса, склоненные, в моем качаются мозгу, и очи синие, бездонные, цветут на дальнем берегу...