Мартова, О. А. Петербургский квадрат : опыт мистической типологии / Ольга Мартова ; [Союз Рос. писателей, Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка]. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2010. – 293, [2] с. : карта.

Я всего лишь собираю гербарий из таких, вечно хранимых цветов (гелио­ троп Анны Керн; орхидея Иды Рубинштейн; желтые хризантемы Зинаиды Гиппиус...) Гений чистой красоты В этом доме одна из самых боготворимых (хотя и недолго) Пушкиным женщин вступила с ним в тайный «брак Амура». Тема двойничества. Анна Керн, приятельница Дельвигов, в ту пору раз­ веденная жена, с позиций господствующей морали - дама сомнительной ре­ путации, которую она не находит нужным опровергать. Что-то случилось с ней в те годы. Выданная почти ребенком замуж насильно, сумевшая выр­ ваться из постылого замужества, она вечно влюблена теперь, и не столько «в кого-то», сколько в саму любовь. Обе дамы, как тогда говорилось, «очарова­ ны своим падением». Обеих вводит в соблазн и принижает донжуанствую­ щий Алексей Вульф, обеих возвышают, дарят им бессмертие поэты. Но двой­ ственны даже стихи: Когда стройна и светлоока Передо мной стоит она... Это зачин, а окончание: Я мыслю: «В день Ильи-пророка Она была разведена». Сравни: «Я номню чудное мгновенье...», написанное тем же размером, четырехстопным ямбом (воистину, незаменимым «коньком-горбунком» из русской сказки, который вынес на четырех своих горбах множество и вели­ ких шедевров, и пустяков). У Пушкина в стихах и письмах две Анны Керн, одна «вавилонская блудница», другая гений, воплощающий «божество и вдохновенье, и жизнь, и слезы и любовь».* «Нет, не с нами обитает гений чистой красоты». Где-то там, на седьмом небе, - его дом. И в то же время, здесь, и с нами! И в этом-то вся прелесть. Лалла Рук На балах в соседнем Аничковом дворце Пушкин видал императрицу Александру Федоровну - еще одна высочайшая особа, любившая маскара­ ды, как, впрочем, и ее супруг, Николай I. В девичестве прусская принцесса Шарлотта, она являлась на «живых картинах» великосветских праздников в костюме героини поэмы Томаса Мура «Лалла Рук» (дымчатые покрывала, опаловый венец, парчовый пояс, туго охвативший стан). Не просто красави­ ца с громким титулом, было в ней что-то сказочное, что-то «не от мира сего»: пери, гурия. Праздник, представлявший модную восточную поэму, состоялся 161

RkJQdWJsaXNoZXIy MTUzNzYz